Читаем Белорусские поэты (XIX - начала XX века) полностью

Белорусские поэты (XIX - начала XX века)

Адам Калликстович Гуринович , Алоиза Степановна Пашкевич , Максим Адамович Богданович , Павлюк Багрим , Янка Лучина

Вот был бы я социалист, да и ружье имел,То я б так взгрелСтражников, земских, становых и прочих собак!А так — один кулак!Приходят социалисты, листовки тычут,Бунтоваться кличут,А дали б только пороху хоть горстку,Пистолет, винтовку,—Отдал бы последнюю рублевкуЗа пули и дробь.Так то племя проклятое въелось в кости,Такой нагнало злости,Что сладу нету…Становой — пан, а земский — важней стократ,А кто наихудший гад —Так стражник из Заполья!А что б ему — недоля!Было б кому губить свет,А чтоб его сгинул след!Пас свиней этот шкодаУ соседа Петра Сороки два года,Потом в кучера пошел к начальникам нашим,А теперь царским стал стражем.Стражник, шутите, — сила,А хоть бы тебя болячка задавила!Хоть бы тебя разорвало в клочья,Хоть бы покоя не знал ни днем, ни ночью, —Так ты мне осточертел,В холодной из-за тебя я сидел!Набрехал, накрутил, дали медаль;Только то, что ружья не имею, — жаль,Но не бойся, я не сплошаю, как дам,Аж брызги полетят, поленом по мозгам!Не жить тебе, гаду, —Ужель нет с этими шельмами сладу!Глянь и там и тут,Что ни день их бьют,Начиная с Сената,Вплоть до стражников, ихнего брата,То бомбой, то из пистолетов,Что ни день — меньше эполетов.Хоть эту дрянь и разводит царь,А корми их пахарь, как встарь,—Попросту мужик.Известно: каждый из царских слуг привык —Мало им пенсий! — грабить мужика.И чем проворней у них рука,Тем чины быстрей идут.Гляди, министр он, генерал,—А за что? За то, что, как по-русски говорится, воровал.А мужик — так за вязанку дровСиди пять годков.И нас, не хотевших водочку питьДа налоги платить,Так казаки пороли,Что и в пекле жару не зададут нам поболе.Меня и еще двоих в острогЗасадили потом на недолгий срок.Словно в костеле, сказал бы я, тамНабилось народа, пока мы сидели.Ксендзов туда — и был бы там храм.Впрочем, всё ж одного мы имели:Ну и славный был человек,Не забыть мне вовек!Когда началась в тюрьме голодовка,Под конец мы такими хилыми стали,Что всё время спали;Только ксендз да еще солдатКак запоют «Марсельезу», брат,Так поневоле мы все встаемИ разом песню поем.Выпустили меня, а ксендз так там и остался.Со слезами он со мной расставался,Поучал, просил, кричал мне вослед:«Не робей, Петрусь, знай, на тот светКого надо спровадь,А не то минует тебя благодать;Мы тебе сниться будем,Коль не станешь мстить этим людям!»Так вот я, Петрусь, спасаючи душу,Приказ не нарушу,Выполню вмиг.Мне б дробовик,Пороху иль пистолет,И проложу я тотчас след.Наведу порядок не малый,Чтоб досталось не только стражнику, становомуИли там генералу,Но и губернатору нашей губернии!

1905

Перейти на страницу: