Бенефис ненависти. Как «колумбайнеры» и керченский убийца Владислав Росляков стали «героями» российской деструктивной молодежи

Яна Амелина

Откуда в наши школы пришли «колумбайны» и сколько их еще предстоит пережить? Каким образом противостоять относительно старым и сравнительно новым экстремистским практикам, с которыми сталкивается современное общество? Задача данного сборника — ответить на эти вопросы применительно к России. Материалы сборника будут полезны политологам, сотрудникам правоохранительных органов, педагогам и социальным психологам, специалистам по работе с молодежью, а также широкой общественности.

Сайт Кавказского геополитического клуба,

10 декабря 2018 г.

Братск: Сатанизм в хату, или Обыкновенный инфантилизм

Не мы вас не понимаем — это вы нас не понимаете

Студенты сурового сибирского города на Ангаре внимательно выслушали доклад секретаря-координатора Кавказского геополитического клуба Яны Амелиной о деструктивных тенденциях в местной молодежной среде. На следующий день они постарались дать решительный бой принципиально неверным, по их мнению, представлениям старшего, «несвободного поколения» о современной молодежи. Ребята были предсказуемо разгромлены, однако жесткая многочасовая дискуссия о базовых основах жизни и смерти принесла всем ее участникам огромную пользу, став вершиной межрегионального молодежного форума «МИР.ХХІ-18», прошедшего в Братске 12–18 декабря 2018 г.

Как свидетельствуют срезы молодежных настроений, фиксируемых по социальным сетям, прежде всего, вКонтакте, деструктивные тенденции существенно, а зачастую принципиально, различаются в зависимости от особенностей того или иного города и региона. Для Братска (в отличие, например, от Уфы) характерно практически полное отсутствие проявлений немотивированной агрессии в «хайповом» ныне формате «колумбайне-ров»//последователей керченского убийцы Владислава Рослякова. Характерными чертами молодежного ландшафта сибирского города является решительное преобладание депрессивносуицидальной и околокриминальной (в формате условного «ауе» и tme crime) проблематики. Высок, и это бросается в глаза, удельный вес сатанизма, иногда идущего рука об руку с неоязыческими мотивами.

Однако фотографии братского парня, позирующего с оружием, свидетельствуют, скорее, о нормальном мужском воспитании — охоте, рыбалке, службе в силовых структурах старших родственников, а не об агрессивных проявлениях, как в большинстве подобных случаев в других регионах. При этом самоповреждения-ми, ставшими огромной проблемой во многих крупных городах, в Братске не увлекаются (если точнее, по соцсетям эта тематика не фиксируется вообще).

Объяснение, по всей видимости, коренится в сибирском характере и объективных сложностях (от суровых погодных условий до вопросов самореализации) повседневной жизни в городе-легенде. В отличие от сверстников из более крупных и близких к столицам российских городов, молодые братчане плотнее и жестче вписаны в реальную жизнь, где дать обидчику суровый отпор — норма, а резать себя — история из жизни тепличных растений.

Возможно, именно поэтому студенты Братского государственного университета не промолчали, как большинство их ровесников на других мероприятиях, а открыто высказали свое несогласие с тезисами экспертов об опасности ряда деструктивных тенденций, продуцируемых и транслируемых посредством соцсетей.

К сожалению, буквально с первых минут дискуссии стало понятно, что инициирующая сторона ее уже проиграла. Студентам явно не хватало как «обычных» знаний (разницу между умышленным и неумышленным убийством можно уяснить и позднее), так и понимания базовых моральных принципов, сути нравственного закона, который определяет нашу жизнь. Как констатировал, иронизируя над выступавшими, один из экспертов, «я к смерти практически готов, только теоретически и в соцсетях».

Характернейшей чертой претензий со стороны студентов был какой-то потрясающий инфантилизм. Они настаивали на «праве быть такими, какие есть», но протестовали против определения этого состояния, если оно им не нравится (например, увлекающийся сатанизмом — сатанист, гей-порно — тоже все поняли). Они призывали осознать, что безмотивные убийства по «колумбайнов-скому» сценарию, в частности, в Керчи якобы являются «проявлением протеста против общества», но так и не смогли объяснить, что именно вызывает подобный протест. Никто не смог перевести его на русский язык, как приходится иногда переводить для приличной аудитории матерные демотиваторы.

Они с улыбкой рассуждали, что мемы с призывами убивать детей — якобы просто ирония, которую мы, взрослые, не способны понять, но так и не смогли указать, где именно следует смеяться. Улыбки не сходили с их лиц, даже когда разговор пошел о Беслане — некоторые участники дискуссии видели эту трагедию своими глазами. Студенты улыбались, а по лицам взрослых, в том числе их преподавателей, не ожидавших от своих учеников такого окамененного нечувствия, текли слезы…