Бенони (пер. Ганзен)

А въ Сирилунд произошла та перемна, что старикъ Монсъ перехалъ изъ своей каморки на кладбище. Однажды утромъ его нашли въ постели съ закрытыми глазами, съ зажатымъ, по обыкновенію, въ рук кускомъ и съ выраженіемъ полной сытости на лиц. Монсъ уже давно не отличался подвижностью, такъ что трудно было разобрать сразу, совсмъ ли онъ испустилъ духъ; когда же спросили Фредерика Мензу, лежавшаго на другой кровати:- Какъ, по-твоему, Монсъ только спитъ? — тотъ отвчалъ, тоже по обыкновенію, лишь повтореніемъ вопроса:- Спитъ? — Монса и оставили лежать такъ до слдующаго утра. Но разъ онъ и къ тому времени не сълъ своего куска, то, видимое дло, померъ. Фредрикъ Менза наблюдалъ со своей постели за переселеніемъ стараго пріятеля, но въ дло не вмшивался, ограничившись двумя-тремя человческими словами, понятными для окружающихъ:- Кра-кра, каркаютъ вороны. Обдъ? Ха-ха…

Дло шло къ осени; осина въ лсу пожелтла, Маккова треска высохла на скалахъ, и Арнъ Сушильщикъ уже повезъ ее на шкун въ Бергенъ. Икряные лососи въ рк исхудали до нельзя; ихъ лтняя забава кончилась, и сэръ Гью Тревельянъ сложилъ свое удилище и отплылъ домой въ Англію. Онъ, впрочемъ, общалъ обывателямъ Торпельвикена, а также Эдвард, вернуться опять къ весн… Рожь уже сжали и начали копать картошку на тхъ дворахъ, которые выходили огородами на полуденное солнце. Все шло своимъ чередомъ.

И Бенони вернулся домой съ большимъ неводомъ и всей своей артелью. Онъ не захватилъ на этотъ разъ ни одного косяка сельдей. Но такъ какъ онъ все-таки попалъ на уловистое мсто, то, пожалуй, готовъ былъ бы остаться тамъ на нсколько недль еще, до появленія зимней сельди. Такое ожиданіе, однако, дорого обошлось бы хозяину невода, у котораго, вдобавокъ, былъ работникъ на жалованьи, да и у артели средства изсякли; поэтому Бенони повернулъ домой съ прежней меланхоліей въ голов.

Одинъ Свенъ Дозорный былъ по-прежнему въ дух. Да и чего ему было тужить? Онъ все лто имлъ заработокъ, получая свое жалованье, тогда какъ у другихъ были только расходы, а теперь онъ вдобавокъ былъ такъ радъ, что опять увидалъ старыя милыя ему мста. Въ первый же вечеръ онъ поспшилъ въ Сирилундъ, тайкомъ подкараулилъ Элленъ Горничную, поздоровался съ ней, завелъ бесду и совсмъ расчувствовался. Ради Элленъ онъ готовъ былъ опять пойти къ Макку, стоять передъ нимъ безъ шапки и просить позволенія остаться. Но что скажетъ Маккъ?

— Теперь Монсъ померъ, а Фредрикъ Менза не встаетъ съ постели; врно, теб самой приходится таскать дрова? — спросилъ Свенъ Дозорный свою милую.

— Да, не безъ того.

— Гм. А онъ все беретъ свои ванны?..

Элленъ запнулась:- Ванны?.. Да.

— Такъ, врно, скоро опять будетъ брать?

— Не знаю… Да, нынче вечеромъ.

— Мн нельзя больше оставаться у Гартвигсена, — сказалъ Свенъ. — Я все лто получалъ у него жалованье, и онъ такъ ужасно сокрушается, что мы не захватили ни одного косяка.

— Говорятъ, онъ теперь совсмъ обднлъ, — замтила Элленъ.

Свенъ, возмущенный, поспшилъ возразить:- Вранье! Одни воры да мошенники могутъ такъ врать! Гартвигсенъ богатый человкъ; дай только ему получить свои деньги черезъ мсяцъ-другой.

— Да, да, — безпечно отозвалась Элленъ на такую горячность,

Впрочемъ, и у Свена была теперь въ сущности одна настоящая забота:- Такъ вотъ, все зависитъ отъ того — оставятъ ли меня тутъ, — сказалъ онъ. — Не попросишь ли ты Макка?

— Не знаю… Ты думаешь — можно?

— Отчего же нельзя? Когда будешь мыть его вечеромъ… Видишь ли… Дло въ томъ, что я ужъ прижился здсь. И самъ не знаю, что такое творится со мною… Дай-ка мн свои ручки…

Эти тоненькія ручки были такія малюсенькія, какъ у ребенка; пальчики были такіе безпомощные, словно голодные… И Свену ли было не схоронить ихъ въ своихъ огромныхъ лапищахъ! Потомъ онъ притянулъ двушку къ себ, поднялъ ее на рукахъ, опять поставилъ на землю и долго-долго цловалъ. Еще и еще разъ продлалъ онъ то же самое. — Ахъ, Элленъ! Сколько разъ я повторялъ это имячко лтомъ! — сказалъ онъ. — Поговори же съ нимъ вечеромъ, когда будешь мыть его… когда будешь вытирать ему спину. Скажи, что я вернулся, пришелъ сюда… И кто же, молъ, будетъ колоть дрова? Ты его знаешь и сумешь уговорить… Улучи только минутку, когда онъ будетъ въ дух, да не разсерди его… Элленъ, мн такъ жаль тебя, что теб придется просить его, но какъ же намъ быть?

— Я попробую попросить его вечеромъ, — отвтила она…

Черезъ нсколько дней Бенони забрелъ въ Сирилундъ и засталъ тамъ Свена Дозорнаго.

— Не зачмъ было теб уходить отъ меня. Мало разв у меня всякаго дла? — сказалъ Бенони, напуская на себя важности. — Не зайдешь ли теперь хоть вычистить мн трубу?

— Когда прикажете. Назначьте только день и часъ.

— Работница моя топитъ и жаритъ такъ, что вся труба обросла сажей. А ты что же, остаешься тутъ?

Свенъ Дозорный утвердительно кивнулъ головой. Маккъ, узнавъ о его желаніи остаться, подумалъ немножко и, наконецъ, сказалъ:- Оставайся.

— Право, точно нарочно, когда у меня столько дла. Тутъ покрасить, тамъ поправить… — продолжалъ Бенони важничать. — Самому мн что-ли прикажешь пачкаться?