Бенони (пер. Ганзен)

— Большое теб спасибо за то, что захотлъ услужить мн,- сказалъ Бенони и поднесъ Свену стаканчикъ. Они продолжали оставаться пріятелями, такъ какъ Свенъ Дозорный всегда былъ такъ учтивъ въ обхожденіи. Онъ и теперь отвтилъ:- Стыдно было бы мн не услужить Гартвигсену такой бездлицей.

Онъ зашелъ въ кухню, убралъ съ плиты вс сковородки и котелки и затмъ ползъ на крышу. Бенони вышелъ за нимъ и остался стоять внизу, разговаривая со Свеномъ. — Какова сажа? Жирная?

— Какъ разъ, — отвтилъ Свенъ, — жирная, блестящая!

— Это все чадъ отъ жаренаго, — сказалъ Бенони. — Я говорилъ своей работниц, что ужъ больно жирно мы живемъ, можно бы обойтись и безъ этого, но…

— Да, сговоришься съ бабьемъ, какъ же! — со смхомъ отозвался Свенъ.

— Что подлаешь? Бдняга ужъ привыкла къ такой жизни у меня въ дом,- постарался Бенони извинить работницу. — Такъ ты говоришь: сажа черная, жирная?

— Чернй и жирнй я и не видывалъ.

Бенони былъ чрезвычайно доволенъ этимъ и такъ радъ опять побыть со своимъ старымъ пріятелемъ съ «Фунтуса» и лова съ неводомъ. И онъ старался задержать Свена подольше на крыш, чтобы люди, проходившіе въ Сирилундскую лавку и обратно, хорошенько обратили на него вниманіе.

— Я хочу купить у тебя твой алмазъ, — сказалъ Бенони.

— Это ужъ совсмъ лишнее. На что онъ вамъ?

— Пусть себ лежитъ у меня. Мало ли у меня всякихъ сокровищъ? И все прибавляется. Скоро отъ полу до крыши хватитъ.

Свенъ Дозорный сказалъ на это, что если бы, напротивъ, Гартвигсенъ одолжилъ ему подъ алмазъ нсколько далеровъ на время нужды…

— Какой нужды?

— Да вотъ, ежели намъ съ Элленъ доведется жениться.

— Вотъ ты куда гнешь. А гд же вы будете жить съ нею?

— Въ каморк,- когда Фредрикъ Менза помретъ.

— Ты говорилъ съ Маккомъ насчетъ этого?

— Да, Элленъ говорила съ нимъ. Онъ хотлъ подумать.

И Бенони подумалъ и сказалъ: — Я куплю у тебя алмазъ и заплачу чистоганомъ. Не зачмъ теб входить въ долги изъ-за какихъ-то двухъ-трехъ далеровъ.

Готовясь слзть съ крыши, Свенъ Дозорный оглядлся кругомъ и сказалъ:- Вонъ адвокатъ опять въ погребокъ направился.

— Да что ты?

— Повадился частенько. Не къ добру это.

Бенони вспомнилась Роза и то время, когда онъ былъ ея женихомъ; онъ покачалъ головой и сказалъ:- Да, да, Роза, — мужъ твой, конечно, зашибаетъ большія деньги, но…

Свень Дозорный не благоволилъ къ адвокату Аренцену и не согласился насчетъ большихъ денегъ. — Вотъ что я вамъ скажу, Гартвигсенъ, — много ли онъ въ сущности зарабатываетъ? Есть у него кое-какія длишки, и получаетъ онъ отъ нихъ кое-что. Но вдь теперь ему и расходы предстоятъ не малые. Когда отецъ его помретъ, ему ужъ нельзя будетъ жить на даровщинку въ кистерскомъ дом; придется нанимать или самому строить домъ. Да, вдобавокъ, у него мать на рукахъ!

Бенони подъ разными предлогами удержалъ Свена Дозорпаго на крыш до тхъ поръ, пока адвокатъ опять не показался на дорог.

— Какъ онъ, твердъ на ногахъ? — спросилъ Бенони Свена.

— Ничего себ, твердъ; небось, человкъ привычный, — отвтилъ Свенъ Дозорный.

Онъ спустился съ крыши и принялся выгребать сажу въ самой кухн. Бенони все время былъ тутъ же.

— Мн пришелъ на умъ звонокъ у постели Макка, — началъ онъ снова. — Ты говоришь: шнурокъ серебряный съ бархатомъ?

— Шелковый съ серебромъ. А ручка обшита краснымъ бархатомъ.

— Какъ по-твоему, Маккъ продастъ его?

— Во-отъ? Вы бы купили?

— Мн бы надо обзавестись звонкомъ, — отвтилъ Бенони. — А мн не охота покупать простого, дешеваго. Значитъ, лежишь себ въ постели и звонишь?

— Вотъ-вотъ; лежишь въ постели и дергаешь разъ или два, какъ вздумается. Только не обязательно ложиться въ постель каждый разъ, какъ захочешь позвонить, — добавилъ, смясь, весельчакъ Свенъ Дозорный; ему бы все шутить да балагурить, беззаботной головушк!

— Я обзаведусь такимъ звонкомъ въ Берген,- серьезно сказалъ Бенони. — Я не постою за нсколькими далерами; я люблю, чтобы у меня въ дом были всякія такія вещи…

Увы, не всегда-то Бенони былъ такъ самоувренъ. Въ тихія долгія ночи онъ не разъ лежалъ безъ сна, мучась сомнніями насчетъ своего положенія. Что въ сущности есть у него? Кром тхъ пяти тысячъ, которыя выманилъ у него этотъ мошенникъ Маккъ, у него оставался только домъ съ пристройкой да большой сарай; самый неводъ скоро потеряетъ всякую цну. Не больно-то сладко было засыпать съ такими мыслями…