Беовульф

      испей эту чашу,
о даритель сокровищ,
      да возрадуешься
ты, друг воинов!
      Слово доброе
молви гаутам,
      будь с гостями
не скуп, но равно
      дари и ближних,
приветь и дальних!

1175

      Назвал ты сыном,
так я слыхала,
      героя-гаута,
который ныне
      очистил Хеорот
кольцесверкающий, —
      так будь же щедрым,
покуда можешь! —
      когда же срок твой
придет, оставишь

1180

      своим сородичам
казну и земли!
      А добрый мой Хродульф
поддержит славу
      юной дружины,
коль скоро прежде,
      чем он, о Скильдинг,
ты жизнь покинешь;
      сторицей, надеюсь,
воздаст он нашим

1185

      детям за прежнее:
был сиротой он,
      его мы вскормили
и мы возвысили
      нам на радость,
ему во славу!»
      Затем повернулась
к скамье, где братья,
      Хредрик и Хродмунд,
сыны ее кровные,

1190

      сидели средь юных,
а между ними —
      герой гаутский,
воитель Беовульф.
      Ласковым словом,
чашей медовой
      был он привечен,
а также пожалован
      двумя запястьями
златовитыми

1195

      да украшением —
кольцом ошейным,
      какого в жизни
я и не видывал,
      и кто из героев
владел, не знаю,
      подобным сокровищем,
кроме Хамы,
      который, в дом свой
внеся ларец

1200

      с ожерельем Бросинга,
бежал от гнева
      Эорменрика
под руку Предвечного.
      Гаутский Хигелак,
внук Свертинга,
      тем даром Вальхтеов,
кольцом был украшен
      в последней битве,
где защищал он

1205

      свою добычу,
стоя под стягом, —
      войнолюбивца
Судьба настигла
      в пределах фризских:
надев на шею
      то украшение,
пришел за море
      дружиноначальник,
но пал под щитами,

1210

      и с телом вместе
убор нагрудный
      достался франкам,
и это сокровище
      также стало
поживой слабейших
      врагов на поле,
где многих гаутов
      смерть похитила.
Под клики застольные

1215

      молвила Вальхтеов,
стоя меж воинов:
      «Владей, о Беовульф,
себе на радость,
      воитель сильный,
дарами нашими —
      кольцом и запястьями,
и пусть сопутствует
      тебе удача!
Гордись же, воин,

1220

      славой и мощью
и будь наставником
      этих юных.
Не я прославляю —
      ты сам прославил
себя среди смертных
      вовек и повсюду,
вплоть до границы
      суши и моря!
Будь же, воитель,

1225

      благоуспешен!
Живи безбедно!
      И я надеюсь,
ты станешь другом
      сынам моим кровным,
о многорадостный!
      Конунгу предан
каждый наш ратник,
      верен другу
и кроток духом;

1230

      старейшины дружны;
слуги покорны;
      хмельные воины
мне повинуются!»
      Воссела гордая!
Великолепен был
      пир-винопитие;
и не предвидели,
      не знали витязи
Судьбы злосмертной,

1235

      им уготованной,
когда под вечер
      Хродгар на отдых
в покои конунга
      ушел, оставив,
как должно, в зале,
      в чертоге, стражу,
дозор дружинный.
      Служили им ложами
и подголовьями

1240

      скамьи дощатые
(Роком отмечен
      был между ними
один брагопийца);
      щиты широкие,
блестя, стояли
      у них в изголовьях;
на лавах виднелись
      высокие шлемы;
и меч отменный

1245