Берега и волны

Она тоже посмотрела в глаза чужеземца, отчаянного, как ей показалось. Она посмотрела на него с любопытством и женским коварством, которое перехватила в этот момент у мужа:

— Так что вы мне подарите, капитан?

Грек гладил собственную руку: «Интересно посмотреть до конца».

Представитель Совфрахта сцепил пальцы в замок и не мог разжать.

«Приближается момент Икс», — бегло подумал капитан. Он почувствовал такое напряжение, будто невидимая сила вдавливала его в пол, как гвоздь. А он и стоял, как гвоздь. — «Затягивать встречу — все равно, что затягивать петлю на шее», — мелькнуло в голове, но — капитан есть капитан, и он закончил:

— Как капитан флага и представитель страны, я приглашаю вас, уважаемые Король и Королева, посетить мою дорогую Россию. Я уверен, что ваш приезд в Москву будет приятным подарком для вас. Подарком, который начинается с этой минуты. Будто перед вами волшебная шкатулка, которую открыть можете только вы сами, когда приедете на Красную площадь… Конечно, я говорю не о деньгах — у меня их нет. Я дарю вам желание, которое стоит много дороже самих денег… Человек без желаний — песок меж пальцев.

Госпожа посмотрела на господина, не совсем понимая и продолжая слушать грека-переводчика.

Русский представитель, расцепив побелевшие пальцы, глянул на молодого капитана и почувствовал, что отрезвел совершенно. Отрезвев, захотел выпить.

Вождь, немного растерянный, словно что-то уронил, поднялся со своего кресла, и было видно, что сам он ещё не знает, что скажет или сделает через мгновение. Восточное лицо его оставалось невозмутимым, а выражение глаз ещё блестело азартом игрока и властителя. Он вспомнил сегодняшнее утро, орлов в небе, верблюда на дне сухого бассейна, погонщика на коленях… Голос отца: «Строители каналов, мой сын, пускают воду. Лучники — направляют стрелу. Что делаю я — вождь? Исправляю себя, как садовник исправляет кривое дерево. Но садовник делает это по собственному желанию, а я — я не знаю, зачем это делаю и почему…».

Вождь на мгновение закрыл глаза, и вдруг расхохотался и раскинул ладони в стороны, будто показывая свою обескураженность:

— Королева?! Король?! — Теперь он хохотал и хватал себя за живот. — Да мои дед и отец — пастухи пустыни! А моя королева — посмотри на неё! — месила лепёшки — самые вкусные лепёшки в Африке. Это даже моя мама признала. — Ха-ха…

Теперь поднялась госпожа лепёшек:

— Хочу быть Королевой! Сегодня же!

— Придется просить Золотую рыбку, — улыбнулся вождь.

— Какую рыбку? — удивилась жена-королева, не понимая мужа.

— Это пусть скажет русский представитель! — вождь посмотрел на Совфрахта.

Совфрахт вытянулся по стойке смирно, чинно поклонился даме:

— Много радостей в своей жизни мужчина открывает сам, но жена — от Бога. Муж и жена — как душа и тело, написано в Книге. Вы — Король и Королева! С сегодняшнего дня — так назвал вас русский капитан. Живите долго и счастливо! Я буду рассказывать о вас моим внукам. А вы будете торговать с Россией. По-королевски. — Представитель улыбнулся и добавил, — а компания Совфрахт будет жить. — Он ещё раз поклонился, серьёзно.

Королева сияла, как позолоченная, повернулась к мужу и игриво топнула, спросив кокетливо:

— Мой Король! Я очень хочу в Москву.

— А корабль в подарок ты не хочешь?

— Нет. Я хочу торговать.

— Чем?

— Чем мы можем торговать, грек-министр? Я назначила вас министром! Можно, король мой?

Король посмотрел на грека, как на выпавшую из рукава карту.

Грек услышал слово «министр» и склонился в поклоне раньше, чем успел вытянуться во фронт:

— Мои предки остались в этой земле, потому что увидели мудрых правителей, оставивших нам свою благосклонность. Равный говорит с равными так, как они этого заслуживают, и этим принижает их. Мудрый говорит со всеми, как с теми, кто мудрее его, и этим он возвышает их. Так написано в Книге. Мы не знаем истинных цен нашей радости: огорчаемся, что теряем богатство, но равнодушны к тому, что уходят дни… День жизни — светлее вечности. Да, моя Королева! У нас есть, чем загрузить корабль, чтобы он вернулся к нам снова, и это время будет временем нашего обретения, потому что флаг иностранного корабля в порту — мудрость трона, визит в Москву — украшение правителей, а представитель Совфрахта в стране — честь Республики.

Королева приподняла бровь в сторону мистера Совфрахта, но ничего не сказала, продолжая демонстрировать улыбку.

Король объявил по-королевски:

— Шампанского!

Королева прошептала ему на плечико:

— А в Москву?

Тысячи древних изречений африканских предков пронеслись в голове короля-мужа, начиная от «Не радуйся любви — это яд. Не бойся любви — это лекарство. Не беги от любви — это стрела…», — но он прошептал ей с улыбкой и трогая пальчиком её пальчик:

— В Москву? Легко, моя львица… — и, обращаясь ко всем, громко:

— Шампанское! Музыка! На Москву! Как я был счастлив студентом, когда надел шерстяные носки и шапку-ушанку: тепло-о-а…

— Хочу «шерстяную шапку тепло-о-а…»

Вождь обнял жену, будто закутывал её в русскую шубу.