Берегини

– Отсюда мой драккар пойдет прямо в Готланд, к отцу Харальда. Я поставлю памятный камень в честь побратима, а потом отправлюсь домой. Вилфред Скала не одобрит, если я проболтаюсь до поздней осени невесть где.

Эйвинд конунг ничего ему не сказал, и Инрик вернулся на свой корабль. Переночевав вместе со всеми в шхерах, датчане ушли, едва рассвело. И не особенно долго прощались.

Утро выдалось пасмурным, безветренным, над морем стелился туман. В воздухе висела холодная морось, и раненых приходилось укутывать в несколько одеял, чтобы не коченели. Эйвинд конунг сидел у рулевого весла и правил в узком проливе между шхерами. Проплывали мимо большие серые скалы, на которых порой не росла даже трава.

– Куда теперь? – спросил его Асбьерн. Ярл оставил пестрый корабль Радиму и велел тому идти точно по следу Мстящего Волка. Не помешает словенскому вождю поучиться вести свой драккар, прежде чем отправиться в дальний путь к родным берегам.

Эйвинд поглядел по сторонам и указал на самую дальнюю шхеру, похожую на голову страшного великана, торчащую из воды вдалеке от других:

– Плывем туда.

Корабли не стали подходить близко, встали на якорях. С Мстящего Волка спустили легкую лодку, и Олава Стервятника бросили на ее дно. Шестеро гребцов сели на весла, и лодка направилась к шхере. Асбьерн присматривал за пленником, Эйвинд стоял на носу, высматривая место, где можно пристать.

Здесь, как и на острове Хьяр, властвовал мертвый камень. Не было видно даже птичьих гнезд.

– Хорошее место для поединка! – откашлявшись, прохрипел Олав. – Полно обломков, которыми я завалю твое тело, Торлейвссон!

Эйвинд не ответил. Лодка остановилась, и по приказу конунга пленника вытащили на берег, но развязывать не стали. Один из хирдманнов поднял тяжелый топор, и Олав встревоженно завертел головой:

– Неужели ты посмеешь убить безоружного, Торлейвссон?

Конунг смерил его ледяным взглядом:

– Я тебя не убью.

По знаку вождя двое воинов навалились на пленника, а третий обухом топора раздробил ему кости на обеих ногах. Когда вопли Стервятника затихли, Эйвинд сказал:

– Это за двух моих братьев, которые были опорой нашему роду.

Он велел развязать Олава, а потом вынул из ножен отцовский меч и одним взмахом отсек ему правую руку.

– А это – за отца.

Больше он не стал ничего говорить. Повернулся и ушел со своими людьми, оставив Стервятника с воем корчиться на камнях и истекать кровью. Лодка быстро побежала по волнам, и Асбьерн негромко спросил побратима:

– Может, стоило дождаться, когда он умрет?

– Старуха Хель встретит его еще до заката, – отозвался Эйвинд. – И я не хочу больше ни видеть его, ни слышать, как он вопит.

Асбьерн не стал спорить, хотя думал и сделал бы иначе. Вскоре корабли обогнули шхеру и двинулись в обратный путь, к острову Мьолль.

Ранним утром со стороны моря послышалось протяжное пение рога. Драккары возвращались домой. На берег высыпали все жители, и Йорунн прибежала одной из первых. Увидев на носу Мстящего Волка знакомую фигуру в алом плаще, она облегченно вздохнула. Одно лишь тревожило – почему кораблей было только два? Куда подевались лодьи датских хёвдингов?

Люди радостно закричали, замахали руками, приветствуя своего конунга. На втором корабле разглядели Радима и Асбьерна, и у Фрейдис отлегло от сердца – слава богам, все самые близкие живы. Рядом с ней горько плакала Сванвид, уткнувшись в плечо сестры – Халльдора нигде не было видно. Гудрун гладила ее по голове, утешала: мол, погоди немного, сейчас драккары пристанут, и он невредимый сойдет на берег, обнимет тебя и сына…

Сакси стоял в стороне, опираясь на посох, и выражение его лица было совсем не радостным. Многие недоуменно косились в его сторону и все гадали: отчего невесел ведун? Что рассказали Посвященному боги о встрече заклятых врагов?

Наконец, корабли причалили, и воины потихоньку стали сходить на берег. Вот спустился по сходням Лейдольв, и счастливая Ольва бросилась в его объятия, а потом принялась ощупывать туго перевязанную руку – проверять, хорошо ли наложили лубки… Вот Асбьерн поднял над землей свою Фрейдис, расцеловал и крепко прижал к себе… Вот показался Халльдор, и Сванвид бегом побежала ему навстречу. Не старая еще рабыня с маленьким Эйвиндом на руках едва поспевала за ней.

Мертвых выносили на самодельных носилках и кожаных плащах, и складывали во дворе в ряд, чтобы жены и матери могли с ними проститься. Горестный плач поднялся над островом – так бывает всегда, когда в бою не обходится без потерь.

Сакси не стал дожидаться, пока вождь сойдет на берег. Он вдруг развернулся и ушел. Но конунг этого не заметил – он и еще трое воинов выносили на плаще с корабля тело Лодина. «О, Великая Мать!» – взмолилась про себя Йорунн, узнав погибшего. «Дай Гудрун сил пережить эту потерю!»

– Готовьте погребальные костры. Нужно с честью проводить героев в Последний чертог, – негромко приказал Эйвинд. – А как сядет солнце, устроим богатый пир и будем до утра петь песни о доблести храбрых и о нашей победе.

Он поискал глазами в толпе Сакси и, не найдя, отчего-то нахмурился.