Берлинский синдром

Выдернув руку, он грубо отталкивает ее; его сила удивляет. Он поворачивает ключ в замке и открывает дверь. Она бросается вперед, пытается протиснуться между ним и дверью, но он оказывается быстрее. Проскользнув в образовавшееся пространство, он захлопывает за собой дверь, заставляя ее вскинуть руки, чтобы не прищемило пальцы.

— Энди! Выпусти меня! Энди! — Она хватается за дверную ручку и слышит негромкий щелчок: это до конца закрылся замок. — Энди! Хватит быть таким мудаком! Ты не можешь так поступать. — Она колотит в дверь крепко сжатыми кулаками, ногти впиваются в ладони, а костяшки пальцев ноют от боли.

Когда она затихает, его шагов уже не слышно и она снова одна. Это вовсе не сон.

Она должна выбраться отсюда. Нужно все обдумать по-умному. Она обувается, готовясь к побегу. Рюкзак и сумка все еще упакованы и ждут своего часа. В гостиной она дергает ручку каждого окна. Заперто, заперто, заперто. Она методично обходит все помещения в квартире и пробует открыть каждое окно. Везде заперто. Она с силой ударяет ладонью по стеклу, и глухой звук от удара затихает. Окна с двойным остеклением: вакуум поглощает любой звук, который она издает. Можно ли разбить такое стекло? А что потом? Она смотрит на фасад здания напротив. Там зацепиться не за что; ей не спуститься вниз, а пять этажей — это довольно высоко для падения.

Она ходит по квартире в поисках подсказок, будто находится в книге-головоломке, уверенная, что ответ на ее задачку обязательно существует. Открывая один за другим шкафы и выдвигая ящики, она не находит ничего обнадеживающего. В ящике со столовыми приборами она обнаруживает упаковку таблеток. Их фармацевтическое название ничего ей не говорит: ни по-английски, ни по-немецки, это особый язык. Странно, что таблетки лежат здесь, среди вилок и чайных ложек, но она не понимает, чем они могут ей помочь, поэтому бросает их обратно в ящик и закрывает его. Она водит пальцами по дверям, окнам. Все выглядит очень прочным. Раньше она никогда не воспринимала стены как что-то такое, что могло бы удержать ее внутри, они всегда были для нее только убежищем, средством, не позволяющим незваным гостям вторгнуться в ее пространство.

Со вчерашнего дня она ничего не ела. На кухне она жует хлеб, но во рту не хватает слюны, чтобы пережеванная мякоть скатилась вниз по горлу, и ей приходится выплюнуть хлеб в мусорное ведро. Нужно все хорошенько обдумать. Из контейнера в холодильнике она съедает несколько ложек йогурта и нарезает яблоко на небольшие кусочки. Она задумчиво смотрит на нож в руке. Это единственный выход. Ей придется устроить ему засаду. Когда он будет входить в квартиру, она застигнет его врасплох, собьет с ног и убежит. Рюкзак, сумку с фотоаппаратом, все остальное она оставит. Потом можно будет вернуться с полицией. Она заставит его заплатить.

Она открывает кухонный ящик, смотрит на другие ножи, лежащие там. Сможет ли она на самом деле ударить его ножом? Она представляет себе это движение, ее рука рисует дугу в воздухе, которая заканчивается прямо в его сердце. Но это все равно, что ударить его по голове сковородкой выглядит также слишком рискованно. Хотя на самом деле это же не так? Здесь она попалась в ловушку.

И она отплатит ему тем же. Что он задумал? Неужели будет еще хуже? В голове мелькают мысли об изнасиловании, убийстве, но она не в силах удержать их, потому что они не принадлежат ей. Она взвешивает нож в руке: чтобы заколоть человека, удар лучше наносить снизу или сверху? Какова ее цель? Сможет ли она на самом деле подобраться достаточно близко, чтобы причинить ему вред и чтобы при этом он не одолел ее? В этом вопросе она такая некомпетентная и совсем не готова к подобным действиям. Получится ли у нее ударить его ножом и через плоть проткнуть то, что находится под ней? Как глубоко должен войти нож? Он умрет в тот же миг? Или ей придется вонзать нож снова и снова? Но она не хочет убивать его. Правда не хочет. Он запутавшийся безумец, современный дурачок, но она не хочет его смерти. И кто поверит ее рассказу?

Она слышит его шаги, как он легко поднимается по лестнице. Она сможет привести в исполнение свой план. Вот ключ вставляется в замок, и она бежит через прихожую. Слышит, как отодвигается ригель замка, и видит, как поворачивается ручка. Дверь открывается в ее сторону, и она, опустив голову, бросается в атаку, крепко сжимая в кулаке нож. Она обязательно выберется! Всего три шага, и она отталкивает Энди плечом к стене. Но он стоит на ногах тверже, чем она предполагала, и крепко держится за дверь. Его рука преграждает ей путь, и дверь врезается ей в плечо. Боль рикошетом пронзает ее тело; она роняет нож. Она зажата между ним и дверью, и ее голова дергается вперед и назад.