Бес

Закрыв глаза, я откинулся на спинку сиденья. Представил все эти автомобили... Захотелось, чтобы их не стало. Чтобы они куда-нибудь делись, исчезли, освободив нам дорогу.

И внезапно я действительно увидел их, словно наяву. Марки машин, их возраст и состояние, количество пассажиров...

Я слышал, как в одной из них плачет ребёнок. Мать расстегнула блузку, прямо сидя за рулём, и поднесла младенца к груди.

В другой машине ругались супруги. Что-то там о переводе сына в дорогую школу.

В третьей у водителя внезапно прихватило сердце, и он кинул под язык таблетку валидола...

Все они хотят домой, - подумал я. - Никто не жаждет стоять в пробке, терять время, злиться, бессильно ругая дорожную полицию и других водителей.

Их нужно лишь подтолкнуть...

Мысленно добравшись до края пробки, я увидел дорогой "Мерседес". Хозяин - на заднем сиденье, водитель и охранник - спереди. Водитель нервничает - боится, что нагорит от босса за то что поехал этой дорогой. Развернуться, пока не поздно?..

Я тоже очень хотел, чтобы он развернулся. И послал побудительный импульс. Наверное, я немного не рассчитал силы - водитель неожиданно мотнул головой, словно получил пощечину. А затем переключил рычаг передач. За ним уже пристраивались новые тачки, но мерс, истерично сигналя и расталкивая их крепкими бамперами, вытолкался на разделительную полосу, перевалил через низкое ограждение и рванул в обратную сторону. Встречная полоса была пуста: мост перегородили с обеих сторон.

Дальше пошло легче. Вдохновлённые примером, многие разворачивались сами, без импульса с моей стороны...

Через пять минут дорога позади нас уже не выглядела, как металлический панцирь удава, в ней появились разрывы и трещины.

- Нам лучше поискать другой путь, - тронув Алекса за рукав, я кивнул на зеркало заднего вида. Сплошная река фар значительно проредилась.

- Твоих рук дело? - шеф крутанул руль, переключил скорость и надавил педаль газа. Хам сдал назад, а затем неуклюже перевалил на встречку и развернулся.

- Сам не знаю как это вышло, - я пожал плечами и полез за сигаретами.

Чувствовал себя так, словно в одиночку разгрузил вагон с углём.

- Общение с Тарасом не проходит даром, - сказал шеф. Сейчас он даже не думал о камерах наблюдения. Впрочем, и в лучшие времена шефа нельзя было назвать образцовым водителем...

- Что это значит?

- Мне кажется, он пробуждает в тебе какие-то стремления. Амбиции. А ещё, присутствие сильного стригоя "раскачивает" твою внутреннюю силу.

- Что-то я не заметил никакой раскачки, когда общался с Аллегрой.

- Аллегра - экстремист, - пояснил Алекс. На меня он не смотрел. Всё внимание шефа занимали манёвры обгона других машин. Для этого требовалось виртуозно владеть навыками вождения: неуклюжий и неповоротливый Хам не был рассчитан на городские гонки. - Её энергия направлена на разрушение. Всегда. Она никому и ничего не может дать. Только отнять. В этом они с графом очень похожи.

- Фёдор Михайлович считает, если хорошенько надавить, любой сделает всё, что угодно, - сказал я.

- В большинстве случаев это работает, - кивнул шеф. Нажал педаль газа и перепрыгнул в следующее свободное "окно". - Но бывает, коса находит на кремень. И тогда летят искры...

Домой мы попали через полтора часа. Вечер пятницы - не самое лучшее время для того, чтобы колесить по городу.

- Он сказал: время вам до утра, - напомнил я, открывая дверь в прихожую. - Что это значит?

- Вероятно, имеется в виду час, когда солнце появится над горизонтом, - Алекс стремительно пролетел коридор и заглянул в офис.

- Значит, часов в семь?

- Всё решится гораздо раньше, - отмахнулся шеф. - Но я понял твою мысль: времени у нас очень мало.

- Часов пять - шесть?

- Может, меньше. Да где они все?.. Девочки!

- Рабочий день закончился, - напомнил я. - Они разъехались по домам.

Алекс рванул дверь кинозала. Но входить не стал, остановился на пороге. Изнутри не доносилось никаких звуков.

Неужели девчонки выполнили свою угрозу и прикончили поганца?

Встав за спиной шефа, я заглянул ему через плечо.

Петенька лежал на диване. Глаза его были закрыты, тёмные волосы разметались по подушке. Бледные ручки сложены на груди, ножки в белых носочках и старомодный ботинках на шнуровке вытянуты.

- Он мёртв? - спросил шеф почему-то шепотом.

- Спит, - ответил я.

На самом деле, состояние Петеньки походило на кому. Я едва мог уловить ту искру, что позволяла мертвому ребёнку быть относительно живым.

- Ладно, - шеф прикрыл дверь. В голосе его чувствовалась скрытая угроза.

- Надеюсь, он ничего не сделал девочкам, - осторожно сказал я.

- А вот это вряд ли, - фыркнул шеф и устремился к двери, что вела в подвал. - Слышишь?

У нас хорошая звукоизоляция. Да и голова была занята совсем другим, но как только Алекс обратил моё внимание, я сразу услышал глухие удары.

С таким характерным звуком пули входят в мешки с песком.

- Тир! - догадался я.

Мы ссыпались по лестнице.

В подвале горели все лампы. Несмотря на хорошую вентиляцию, удушливо пахло порохом и горячим металлом.