Бесчувственные. Игры разума (СИ)

– Нет, что вы. Этот парень хоть и хороший, но все же ничего, кроме желания убить не вызывает, – я вспомнила неприятные ощущения щетины на щеке, и тут же сравнила их с ощущениями прикосновений щеки андроида-детектива. Даже вынужденный испытывать к себе ярость, андроид по-прежнему выигрывал на фоне остальных. И всегда будет выигрывать, заставляя меня отдаляться от любого, кто захочет чего-то большего, чем робкие взгляды и флирт. – Я говорю о другом. О том, чей голос время от времени шепчет в голове.

Джон приподнял вопросительно брови, что вызвало бы у меня удивление, если бы я не была погружена в свои воспоминания. Слезы начинали проситься наружу, но я держала себя из последних сил, цепляясь пальцами в обивку кресла. Хватит уже истерик. Охранники не истерят.

– Знаете, это как купаться в жидких лучах солнца, – я с едва заметной улыбкой и вздрагивающими ресницами приподняла ладонь вверх и потерла друг о друга пальцы, словно бы показывая свою мысль. – Я даже и не думала, что испытывать такие яркие чувства так… прекрасно. Я готова была раствориться в нем, мне так хотелось потеряться в его тени, и мне было даже наплевать, что я знаю его от силы три дня. Он был так прекрасен… он и до сих пор прекрасен. Я даже сейчас ощущаю его взор со стороны, как будто бы он здесь, пытается поддержать меня морально.

Я не врала. Он и впрямь стоял у стены, смотря на меня тоскливо. От каждого моего разрывающего тишину слова его глаза все сильнее хмурились, а сам воображаемый детектив пытался сделать в мою сторону шаг. Увы, но он все еще плод моих фантазий, и даже его я не стану близко подпускать. Один раз я уже была поломана от собственной глупости. Больше ломать свою психику я не намерена.

Дориан не смотрел на меня. Жизнь в нем выдавали лишь вздрагивающие ресницы с седым проблеском, да рука, что вновь держала фотографию в белой рамке. Все его внимание было направлено исключительно на приятно улыбающуюся белокурую девушку восемнадцати лет, хоть и мои слова не ускользали от его ушей. Я, больше не акцентируя внимание на задумчивом состоянии психиатра, уже дрожащим голосом продолжила излияние души:

– Мне так нравилось находиться с ним рядом. Я была готова идти за ним вплоть до горизонта, лишь бы снова ощутить сотни колокольчиков в груди от одного только взгляда. Разве это возможно? – я уже почти заходилась в рыданиях, при этом сдерживая слезы и умоляюще цепляясь на хмурящемся мужчине взглядом. – Люди всего одним прикосновением заставляют себя ненавидеть, а тут андроид, с которым я даже не знаю что меня связывает. Я сама лично позволила ему найти меня, мне было так хорошо с ним, что я даже не задумывалась о последствиях… просто позволяла прижимать себя, наплевав на чувство собственного достоинства и на то, что может подумать он сам.

Голос вконец осел, и мне пришлось на мгновение замолкнуть. Джон теперь смотрел на меня, слегка опустив голову. Что он видел во мне? Боль? Страх? В любой случае, это подавляло его, заставляя оттягивать включение метронома еще как минимум на несколько минут.

– Теперь я осознаю, что больше никогда не буду принадлежать себе. Я не раб, но я хочу им стать ради совершенно постороннего создания. Знаю, для других это может звучать ужасно, но для меня это словно бы и есть мое истинное предназначение: делать все, лишь бы чувствовать на себе его взор.

– Вы говорите поистине прекрасные вещи, Энтони, – вдруг прервал меня Джон, явно не понимаю, откуда столько боли в дрожащем голосе. – Однако я слышу далеко не самый счастливый голос.

И снова несколько секунд молчания вкупе с прокусанной губой. Железный привкус крови словно бы выпустил наружу немного пара, и я уже не чувствовала себя такой несчастной. Андроид за спиной продолжал сверлить меня умоляющим взором, перепугано перекидывая взгляд с моей спины на сосредоточенного Дориана.

– А потому что единственному, кому я была готова подарить себя, оказалось это не нужно, – я смотрела себе в ноги, пытаясь скрыть боль и отчаяние в глазах от Дориана. Что толку в этом, если меня с лихвой выдавал голос. – Он снова назвал меня чужим именем, сравнил с этой мерзкой женщиной и оставил одну, собирать остатки собственной самооценки. Вы понимаете, каково это? Предложи он, совершенно незнакомое мне создание, сбежать, и я бы согласилась без раздумий! Я шла бы за ним до последних дней, я даже сейчас чувствую, что он и есть моя истинная цель! Но вместо этого он заставил меня ощутить себя человеком, а потом вырвал это с корнями! Да если бы он всадил мне нож в спину, мне было бы не так больно!