Беседы о литературе: Запад

Ведь вы не заквашены”. В ответ на это я мысленно обращаюсь к Христу так: “Если бы и правда я был не заквашен грехом, чист совершенно от его дрожжей! Но Ты, единственно безгрешный, единственно непорочный – это Ты, Господи Иисусе! Даруй же мне, чтобы со дня на день и я очищался всё более от старых дрожжей”. Или же, если случается слышать из Евангелия о сеятеле, сеящем семя свое, я молюсь про себя: “Счастлив, кто заслуживает быть доброй землею! Тот Благодетель, без которого нет ничего благого, да благословит меня из земли бесплодной обратиться в землю добрую”. Это не более чем примеры. Перечислять всё подряд было бы слишком долго. А если священник окажется безгласным, каких в Германии много, или если у алтаря свободного места нет, я достаю книжку, где переписаны Евангелия и Послания на этот день, и сам вычитываю из нее одними глазами». – «Понятно. А о чем, по преимуществу, размышляешь ты в это время?» – «Возношу благодарности Иисусу Христу, который в неизреченной любви к людям удостоил искупить род человеческий самою смертью, и молю, чтобы священная Его Кровь не была пролита за меня понапрасну, но чтобы Он всегда питал Своим Телом мою душу и Своею Кровью животворил мой дух, и чтобы, постепенно мужая под водительством добродетелей, я сделался достойным членом того таинственного Тела, которое зовется Церковью, и никогда бы не отпал от святейшего сего союза, который за последней трапезой, преломив хлеб и поднявши чашу с вином, Он заключил с избранными своими учениками, а через них – и со всеми, кто посредством крещения принят в общину Христову».

Хотя бы один уже этот текст производит на читателя очень большое впечатление. Книги по богословию в те времена не издавались, катехизисы тем паче, о молитве говорилось разве что в тех публикациях, которые имелись в «Журнале Московской патриархии», абсолютно недоступном читателю… Да, действительно, в это время уже печаталась в «Журнале Московской патриархии» книга митрополита Антония «Молитва и жизнь», но кто читал этот журнал? Только священнослужители, да и то не все. И вот появляется эта книга. Причем, конечно же, цензура пропустила ее по случайности, потому что, как и все, знала, что Эразм Роттердамский – это в высшей степени остроумный человек, который оставил после себя «Похвальное слово глупости», что его остроумию принято поражаться, но больше они об Эразме ничего не знали, посмотрели на автора и пропустили книгу. Книгу, над которой в глубокой тайне от своих коллег и от своего начальства по издательству «Художественная литература» работал Шимон Маркиш именно затем, чтобы подарить ее читателю. Именно затем, чтобы она стала учебником того, что же это такое – вера Христова; чтобы она стала первым катехизатором, который под видом возрожденческого автора был запущен в народ и начал там работать.

Есть у Эразма в «Разговорах запросто» размышления на самые разные темы, связанные с духовной жизнью. Есть диалог, который называется «Исследование веры» и который, в сущности, посвящен вопросу, во что же верит христианин. «Итак, – говорит один из героев, – я верую, что в преисподнюю Он, Иисус, нисходил. Но чтобы Он терпел там муку – не верую нимало. Не для того, чтобы принять муку, Он туда спускался, но ради нас: дабы сокрушить царство сатаны». И дальше: «Значит, Он умер, – спрашивает его собеседник, – чтобы воззвать к жизни нас, мертвых во грехе? А ожил зачем?» – «Главных причин три». – «Какие? Назови». – «Во-первых, чтобы подать несокрушимую надежду на воскресение. Далее – чтобы мы ведали: бессмертен и никогда не умрет Тот, в Ком мы полагаем опору своего спасения. Наконец, чтобы и мы, через покаяние умершие для грехов, через крещение сопогребенные со Христом, были через Его благодать призваны к новой жизни». – «Веруешь ли, что тело, висевшее мертвым на Кресте и ожившее во гробе, тело, которое видели и которого касались ученики, – это самое тело вознеслось на небо?» – «Неколебимо». – «А отчего пожелал Он покинуть землю?» – спрашивает один из героев диалога «Исследование веры» по имени Авл, спрашивает о Вознесении и задает вопрос, который и мы очень часто задаем сами себе и не можем на него ответить. «Дабы все мы любили Его духовно, и никто на земле не присваивал Христа себе одному, но все одинаково стремились бы душою к небу, зная, что Глава и Водитель наш там. Ведь ежели теперь люди испытывают такое самодовольство из-за цвета или покроя своего платья, а иные так хвастаются кровью или плотью Христовой, или молоком Святой Девы, можешь ли ты себе представить, что было бы, если бы Он оставался на земле – носил платье, ел, разговаривал? Какие бы пошли раздоры из-за телесных Его особенностей!»