Бесконечный спуск

— Знаю, что недостоин я этой помощи, — восскор-бел Комаров. — Жизнь свою прожил скверно, и теперь по смерти как свинья тону в собственном кале… Как же быть мне?

— Надо пробовать… Если не получится, надо пробовать еще и еще…

— Да, да! — воскликнул Комаров, преодолевший уже первоначальную робость, — я буду пробовать. Теперь-то в моем существовании появился смысл…

— Пробуй, смиряйся с неудачами и вновь пробуй… — твердо наставлял двойник. — Запомни: нет каких-то раз и навсегда правильных ответов… Не ищи подсказок извне. Ты должен сам войти в тот круг, где явится ответ… Не оставляй попыток, не унывай… Даже в таком падшем темном месте ты не отлучен от Него… И пока ты не получишь внутреннего ответа на все вопросы, которые тебе будут заданы, — не успокаивайся, не надейся на авось. Ты должен предаться Его воле, и даже если будет долго не получаться, не отчаивайся, а иди и иди вперед… И при том будь осторожен… Стражи бдят…

— Если бы ты знал, как я благодарен Ему, что не оставляет меня… Но я не понимаю, — взмолился Комаров, — объясни, что и где и кому я должен отвечать, на какие вопросы…

На это зазеркальный Комаров произнес, далеко не сразу, помолчав, такие слова:

— Придет время, и ты увидишь, и кому, и где отвечать. А вот что отвечать — это другое дело. Об этом я тебе скажу. У одного источника света может быть много отражений, так же и у ответа на один вопрос может быть множество имен. Важно, не какое имя ты выберешь, а важно понимание, которое… есть ли оно у тебя? Смотреть будут не на плетение понятий, не на изукра-шенность речи… Смотреть будут в сердце…

— А ты как думаешь, готов ли я к этому? — дерзнул спросить Комаров.

Двойник молчал. Тогда Комаров задал еще один вопрос:

— И что мне нужно делать, чтобы попытаться?

Двойник напряженно думал о чем-то, потом произнес:

— Мало кому в столь темных мирах дается то, что теперь дается тебе. Ты должен узнать дорогу из этого пекла, в которое заброшен. Но сейчас тебе нужно вернуться в город и продолжать свой путь. Уже скоро ответ придет к тебе…

— Как придет?

— Не все я могу рассказать…Ты увидишь и то место, где есть выход, и как добраться к нему… Верь, что выберешься, верь, несмотря ни на что…

Проговорив это, двойник умолк, его изображение стало таять…

— А смогу ли я еще видеться с тобой? — попытался окликнуть его Комаров, но безуспешно. Изображение растворилось. В зеркале сквозь тающее пятно на месте двойника вновь проступило нынешнее лицо со шрамами и рубцами от многолетних пыток.

Комаров вышел в город. И уже на следующий день его постиг-таки тот удар, которого он опасался.

День тот оказался из ряда вон выходящим, причем прямо с утра, в те часы, когда город оживился после ночного замедления всеобщего движения.

Началось с того, что в одном из коридоров Комаров увидел необычную по местным меркам старуху, увешанную мешочками, кисетами и холщовыми сумочками, а кроме того, волочившую за собой на веревке пухлую котомку для тряпья, макулатуры и прочей хламоты Ликополиса. Она подбирала какие-то ни к чему не годные полуистлевшие ошметки, оборванные подметки, даже опустошенные от махорки окурки. Эту старуху, довольно бодрую и бойкую в движении, в ярком цветастом платке, со змеевидно изломанным нервным ртом, раньше он в городе лифтов не встречал.

Мешочница бродила по отсеку, сосредоточенно глядя себе под ноги, и так незаметно приблизилась к Комарову. Увидев его ноги, она вдруг остановилась, прикрыла глаза и стала что-то бормотать.

Комаров хотел посторониться, но старуха открыла глаза, окруженные мелкой сетью морщин, и уставилась на него.

— Хочешь, погадаю… — проскрежетала она, в глазах ее мелькнули веселые огоньки.

Комаров был поражен этим вопросом. На Земле он отшвырнул бы от себя такую гадалку, а здесь он не знал, что отвечать.

— Ну что ты дашь мне, мертвый господин? — продолжила старуха. — Ты ведь ушел скоропостижно, даже завещания не оставил… Так ведь? Дай мне что-нибудь, я тебе еще многое расскажу…

— Что ж мне дать тебе? Нет у меня ничего, кроме этой робы, да и та казенная…

— Курить есть? — спросила гадалка.

Комаров достал из нагрудного кармана последнюю оставшуюся сигареллу, которая была его валютой на случай нужды.

Гадалка закурила, глаза ее прояснились и загорелись еще сильнее. Левой рукой она стряхивала пепел, а правой водила темным ногтем по комаровской ладони, прищурив глаз…

— Ты мне приглянулся… Ты не такой, как все… И дорога у тебя особая… Мы с тобой, счастливчик, еще встретимся, встретимся, когда ты уже будешь на воле… Да-да, знай главное про себя… Ты здесь не навсегда!

— И когда же? — с волнением спросил Комаров.

— А ты никак спешишь? — ухмыльнулась ветошница. — А знаешь ли ты счет времени? Если я скажу тебе, что это будет через пять циклов или через пятьдесят, не все ли тебе равно? Ты срок от срока отличить сумеешь?.. То-то же… Так что не спеши… Лучше думай о тех, кто ждет тебя, с кем ты связан… Кто его знает, что ждет тебя там… за пределами этого уютненького городишки…