Бесконечный спуск

В следующий момент Комаров, сбросив сандалии, оказывается у самой купели. Он смотрит в ее воды, которые все еще колышутся… В купели темно, свет едва пробивается сквозь щелочку затворившейся за мальчиком двери. Комаров всматривается. Вода в купели прозрачна, чиста, толща ее светится изнутри нежным светом. Но в купели никого не видать. Комаров оглянулся назад: за дверью тоже никого. Он сделал несколько шагов, ноги его оказались в ледяной воде на верхней ступеньке купели.

— Батя! — позвал мальчик.

Он посмотрел сверху вниз в купель; странное дело, он почувствовал, что ледяная вода омывает его ноги, обутые в тяжелые колодки узника… Комаров всмотрелся в купель: светящаяся гладь воды отражала его, и тут он с ужасом увидел, что в ней отражается не тот мальчик, который смотрит этот сон, а, можно сказать, другой человек: нынешний Комаров, номерной мученик, преступник божьего закона, жертва казней и поношений, носящий на себе робу Ликополиса… Комаров во сне хочет что-то крикнуть, но не может разомкнуть уста…

Побег

Проснувшись в поту, Комаров некоторое время был в задумчивости. И тут его пронзает мысль: такой сон в оцепенении — явный знак, что все изменилось. Карлика больше нет… Вместо карлика во сне в воде купели он видел самого себя, таким, как он есть сейчас.

Что это значит? Не знак ли это, что Ликополис больше не держит его… И значит ли это, что высшая судьба, высшая справедливость отпускает его отсюда?

Наступили часы послабления после правежа, когда узники свободно передвигались по своим надобностям. Условленная встреча была назначена на блошином рынке, рядом с павильоном цирюльника. На этот раз Комарова встретил сутулый и мрачноватый Шнурок. Он повел его новой, незнакомой дорогой. И когда они убедились, что хвоста нет, уехали на лифте в отдаленный пустынный отсек, куда так же добирались остальные.

Работа с зеркалами шла у всех довольно туго. Лишь у Великана и Анархиста начали кое-как открываться глубинные родники воспоминаний. Комаров пытался понять, сколько у него времени ушло на то, чтобы подняться из бесконечного омута памяти к нынешней созерцательности. Понять это и описать в виде числа циклов оказалось невозможно.

Комаров долго отвечал на их последние расспросы, пытался втолковать, как молиться, и как он искал ответы на загадки у менгира. Он старался убедить их, что для каждого из них выход может быть свой, отличный от Комаровского. Но это покажет лишь время.

— Наверное, Нефалим мог бы объяснить нам все это. И растолковать, прав ли я…

Отверженные слушали задумчиво, не перебивали. Кажется, они осознавали, на каком трудном пути теперь стоят.

И вот наступил момент прощания.

— Что мы можем сделать для тебя, Залепушник? Может, проводить тебя по подземельям? — спросил Клистир.

— Мне ничего не нужно. Вот бы найти лом или гвоздодер, каку тебя, — ответил Комаров, обращаясь к Анархисту.

Анархист, не задумываясь, достал из рукава свое орудие.

— Удобный! — сказал он с довольным видом, поигрывая орудием на ладони. — Лом не спрячешь. А этот я заточил. Держи, возьми его с собой туда!

— Это будет наш сувенир! Наш привет Вотчиму, небесному атаману! — воскликнул Клистир.

Отверженные засмеялись.

Действительно, небольшой, в меру тяжелый гвоздодер — почти идеальное оружие с хорошо заточенным рабочим окончанием — прекрасно вписался в рукав робы.

* * *

Итак, теперь можно отправляться в путь, чтобы совершить первую в реальности и последнюю в его мечте попытку выбраться из города мук. А реальность предстала труднее и непригляднее, чем вещие сны, в которых, казалось бы, он до блеска отработал уже все детали предстоящего побега.

Путь к отсеку 61–61 оказался на этот раз непростым. В отличие от того дня, когда Комаров ездил туда на разведку, кнопка «61» в лифте испортилась и западала. Ничего подобного ни разу не было в видениях Комарова. Мысль работала лихорадочно в поисках выхода.

Пришло решение — попытаться проникнуть туда из соседнего отсека. Не с первого захода, много раз промахнувшись из-за безобразной работы лифта и даже попав под очередную пытку между ярусами, Комаров достиг отсека 61–60, как назло, многолюдного. Здесь располагалась одна из прачечных, в которых узники самостоятельно стирали свои робы, очищая их от грязи, пота, крови правежей. Продираясь сквозь толпу, Комаров нашел люк, ведущий в технические коммуникации. Он был задраен примерно так же, как в его видениях. Но здесь ему просто не дали бы им воспользоваться ни ломом, ни гвоздодером. Местные стражи тут же скрутили бы его.

Комаров не без труда добрался до отсека ниже требуемого — 60–61. В нем на люке был установлен засов с пудовым замком. Такое иногда делали в Свободном граде.