Бесконечный спуск

В следующие секунды Комаров увидел рябь на зеркале, как будто забарахлил передатчик… Предполагаемый объектив двойника перекосился, поехал куда-то вбок, изображение сместилось на потолок и потом на стену. Двойник быстро исправил ситуацию, но какое-то кратчайшее мгновение Комаров мог видеть эту стену. На ней, ближе к углу, размещалось нечто вроде киота, на котором стояли странные образа, похожие на христианские, но нет, не христианские. Посреди них один портрет более крупный, бросавшийся в глаза. В нем Комаров явственно узнал лик того самого существа, подобного комодскому варану, которого он видел среди холстов в мастерской художника. Можно было подумать, что это ему мерещится, но нет, образ буквально впиявился в память, спутать его с чем-либо было невозможно.

Догадка пронзила Комарова — перед ним фальшивый двойник…

Несколько мгновений они смотрели прямо в глаза друг другу. Во взоре двойника Комаров увидел плохо скрываемый злобный испуг. Конечно, решил он для себя, это контрразведка Ликополиса, каким-то образом им удалось выйти на него через зеркало.

— Я помолюсь Ему прямо сейчас, и ты молись со мною! — произнес Комаров. Двойник на это ничего не ответил, он был как будто потерян…

— Не наказуй меня, Боже, наказанием жестоким, — стал молиться Комаров, громко и отчетливо произнося каждое слово. Он не только просил, он воевал каждым звуком своей молитвы. — Научи меня и вразуми по любви Твоей, и да будет над всей суетой Твое изволение, ибо Ты ведаешь судьбы наши… Извлеки меня на свет, меня, оставившего сокровище, ибо я сделался болен, окраден… Ты наложил печати на худые дела, и только Ты волен их снять… Ты начертал рукописания грехов, и только Ты можешь их стереть! Множеством и величием милости Твоей отверзаются врата в дом Твой…

Двойник пыхтел и как будто надувался, кажется, он не мог больше это слушать. Ненависть в его зрачках вспыхнула с утроенной силой, лицо его исказилось, превращаясь в мордочку грызуна. Он сказал глухим хриплым голосом, прерывая молитву:

— У нас осталось мало времени…

Но Комаров уже не сомневался и дерзко ответил ему:

— Сними с себя маску, ты не тот, за кого себя выдаешь! Ты, наверное, тоже был на оргии в большом зале и пил зелье с безголовым маршалом… А может быть, это ты принимал участие в колесовании прокаженного старца?

Тут уже двойник не просто разозлился, он сорвался и начал обличать и оскорблять:

— Неужели ты, кусок навоза, думаешь, что твой обожаемый боженька простит тебе все, что ты натворил! Ты нарцисс своего глупого, бездарного «я»! Ты еще не понял, что, попав сюда, ты предан Врагом на муки и вечное самоуничтожение? Ты глупец, ты отрыжка вражья, смеешь в безумии своем бунтовать против Матери-Тьмы, в которой твое последнее прибежище! На что ты надеешься? Отсюда никто не возвращается к Врагу. Вы целиком отданы Им в наши руки до скончания времен. Пока эта глупая Вселенная не схлопнется обратно в пустоту, как лопается воздушный шарик…

В эти моменты лик двойника время от времени был совсем не похож на Комарова, проступало чье-то чужое лицо, потом оно опять сморщивалось и через волны морщин возвращалось к комаровским чертам. Слова двойника были как шарики жонглера, перекидываемые с руки на руку, между еще недавним неумеренным восхвалением и обнадеживанием Комарова и теперешней попыткой сравнять его с грязью… Истина не могла быть ни в той, ни в другой крайности.

— Хочешь, я скажу тебе, в чем ваша беда? — возразил Комаров. — Вы сделали неверный выбор. Вы, безотцовщина, сироты, сбежавшие из дома, или потерявшиеся. Вместо того чтобы искать своего отца — пошли за ворьем, за шарлатаном и растлителем, который и мог только еще глубже загнать ваши души в лузу безумия. Это не Бог Вотчим, как вы его называете, а ваш господин — злой отчим, совратитель и сутенер. Вам казалось, что это Ангел Крылатое Счастье, а он оказался Ангел Червивый Гриб…

В ответ на это лик двойника исказился гримасой ярости.

— А ты… ты чем лучше?! — заорал он и с этими словами ударил по предполагаемой камере. Изображение исчезло. Комаров вспомнил, что настоящий двойник изначально казался ему родным, ведь он был аспектом его самого. А в две последние встречи он не чувствовал с ним подлинной связи… Стражи темных миров, приблудные гости для души человеческой, не умеют притвориться родными. Они способны лишь внешне маскироваться под людские души…

* * *

С этого момента Комарова не покидало ощущение, что за ним следят, даже когда он оставался один. Решимость на побег вполне созрела. Разговор с двойником убедил его в том, что надо идти тем маршрутом, который был явлен ему в ясновидении. Подложный Комаров-2 наверняка пытался ввести в заблуждение… Но риски, куда ни кинь, были весьма велики.

После очередного правежа Комаров отправился в 133-43, чтобы совершить еще одну попытку с помощью зеркала достичь скалистой гряды и отыскать ответ на третий вопрос, который, как он был уверен, будет последним, решающим ответом — после чего выход из «треугольника страданий», может быть, и раскроется перед ним.