Бесов Холм. Том 1

Их задумка удалась. Гант с тревогой посмотрел на восток, туда, где сегодня ночью произошло нечто, что растревожило всех местных духов стихий. Некоторые из них вопили от нестерпимой боли. Другие, беснуясь, хохотали, потеряв дарованный им разум. Он это чувствовал. И ещё сон… Тот странный сон о пустом безжизненном мире, где с ним разговаривало неведомое существо, обещавшее покой и свободу его народу. Он знал, что в том сне с ним говорило зло и оно ещё окажется у него на пути. Не присущее его народу чувство отчаянья и страха дрожью пробежало по его телу. Шаман шумно выдохнул и зашёл по трапу на ладью.

Навстречу новой жизни

Разговор с купцом был короткий. Он искренне поверил, что Вольные являются частью разбойничьего лесного Братства, хоть и удивился, увидав в их рядах восьмилетнюю девчушку. Душегубы, чего с них взять. За своё спасение он щедро отсыпал им золотых и, отдав приказание отплывать, скрылся у себя в отдельной палатке.

Длинная тридцативёсельная ладья вышла на большую воду и, подгоняемая духами ветра, призванными Гантом, разрезая железным килем воду, отправилась на север. Гребцы и нанятые для охраны воины не были против компании Вольных. Времена настали лихие, и полтора десятка бравых рубак, умеющих обращаться с луками и мечами, не были сейчас лишними. Присутствие же такого богатыря, как Гант, добавляло уверенности, что в дороге всё пройдёт спокойно.

Орк представлялся команде светловолосым воином в начищенной кольчуге и расписных красных шароварах. Никто не замечал, что его доспехи плохо блестели на ярком солнце, а штаны не намокали от попавшей на них воды. Шаман продолжал поддерживать морок, расходуя на него и на поддержку попутного ветра всё больше сил с каждым днём.

На Эйрин команда ладьи почти не обращала внимания. Маленькая знахарка всё больше времени проводила с Гантом, слушая его рассказы. Он пытался учить её разговаривать с духами природы, просить у них помощи, понимать их. Духи Орма вели себя не в пример спокойнее своих южных собратьев: их не коснулась Тьма, и они охотно шли на контакт. Хотя Эйрин и очень старалась, выходило у неё откровенно плохо. Лишь однажды на её зов отозвался полудикий дух. Закончился ритуал огромной волной, захлестнувшей ладью и чуть не повредившей парус. По итогу серьёзного разговора Алистера с Эйрин и Гантом было принято решение отложить учёбу до приезда в Ферн.

Аксен много спал. Думал о судьбе своих товарищей по дружине. Как ни крути, он подвёл их всех – и прямо накануне битвы. О своей судьбе после прибытия в Ферн он не заботился. Вольные показались ему нормальными мужиками. Он перестал ловить на себе озлобленные взгляды Ганта и решил, что раз уж дикарь с Урусских островов смирился с его компанией, то с Грундиганом, как с бывшим воеводой и ветераном Империи, он как-нибудь договорится. Ну а если нет – Аксен никогда не боялся смерти. Будь что будет. А вот необъяснимое чувство гложущей пустоты действительно тревожило его. Долг перед Империей исчез, а новой цели в жизни он не видел. Несколько дней после побега его воспалённый разум рисовал ему такую цель, но теперь она казалась смешной и абсурдной. Защищать Эйрин?! При новой жизни бунтаря ему вряд ли придётся с ней много видеться. Для проверки преданности Вольным его, скорее всего, отправят на какую-нибудь стычку с Имперскими легионами или Серебряными дружинами. И Аксен не был уверен, что не даст проткнуть себя в первом же бою со своими бывшими друзьями. Тяжёлые мысли терзали бывшего десятника, но всё же иногда, когда он смотрел на Эйрин и сжимал подаренную ею Триглаву, ему, пусть и на время, становилось легче.

Поджигая мосты

Пройдя две версты от особняка Местралей, члены Вспомогательной Магической ячейки впали в уныние. Путь до Чернобровой винодельни предстоял неблизкий. В Ладосе стояла невыносимая духота, да и послеобеденное солнце пекло нещадно. Байя и Брастер, обливаясь потом, пыхтели в унисон. Нарцисс хоть и не выказывал усталости, но всё же нервничал больше остальных: белила на его лице стали влажными и слипались в маленькие комочки, подводка глаз растекалась чёрными пятнами. Ляйсан же бодро вышагивала впереди. Врождённая выносливость её предков позволяла ей не замечать жары, а радость возможной встречи с хозяйкой прибавляла сил.

Нарцисс остановился возле фешенебельной трёхэтажной таверны, достал небольшое зеркальце и, состроив гримасу, как мог поправил макияж. Заметив у входа вывеску с тремя прибитыми подковами, он обратился к плетущимся сзади коллегам:

– Мои туфли стоят пять золотых! В них подобает ступать лишь по дворцовому мрамору, а не топтать загаженные городские закоулки! До Чернобровой лиги полторы через все трущобы Ладоса. Так может, арендуем здесь пару лошадей?

– Ага, карету мне, карету! Полцарства за коня! – пропыхтел в ответ Брастер.