Беспечный Амур. Шокированные наследники. Очаровательная попрошайка

— Подумайте о психологическом эффекте, — сказал Мейсон, — в особенности если кто-то из присяжных принимает материалы обвинения за чистую монету. «Вот женщина, обвиняемая в убийстве мужа, а она разгуливает совершенно свободно повсюду, где ей захочется, обедает в ночных клубах, ходит в театры и на концерты, в то время как мы, присяжные, сидим взаперти, нас стерегут, как стадо баранов».

— Им это не может нравиться, конечно.

— Конечно.

— Я понимаю вашу мысль, мистер Мейсон, но меня сейчас больше всего тревожит другое: я боюсь, чтобы они не упрятали меня за решетку на время процесса.

— Я постараюсь убедить судью, чтобы он этого не делал, — пообещал Мейсон. — Не могу поручиться, что мне это непременно удастся, но…

— Мистер Мейсон, если судья признает меня виновной, если мне придется отправиться в тюрьму или хотя бы в камеру предварительного заключения на время процесса, я умру. Я просто умру…

— Это вовсе не так страшно, — улыбнулся Мейсон, — во всяком случае, камера предварительного заключения на короткое время.

— Мистер Мейсон, я говорю совершенно серьезно. Мне этого позора не пережить. Нет, я не пойду в тюрьму!

— Что за ребячество! Вам придется это сделать, если судья прикажет.

— А я не пойду… Покончу с собой.

— Вы говорите серьезно?

— Совершенно серьезно.

— А вам не кажется, что вы пытаетесь Меня шантажировать? Суд — это трудное испытание, которое требует ясного ума и собранной в кулак воли. Советую вам выбросить из головы эти недостойные мысли и взять себя в руки. Ведь очень многое будет зависеть от того, как вы будете держаться. Я постараюсь сделать для вас все, что в моих силах. Обвинение, несомненно, приготовило какой-то сюрприз. Не представляю, что бы это могло быть? Во всяком случае, они считают это достаточным, чтобы выиграть дело.

— Что вы скажете про судью Краудера, он честный человек?

— Кристально честный. Более того, у него широкий кругозор. Отсутствует предубежденность. Если, к примеру, он допускает, что обвиняемый виновен, но не может считать приведенные доказательства бесспорными, не оставляющими даже и тени сомнения, он отпускает подсудимого с миром. В прокуратуре его не любят. Они говорят, что… Ага, вот и он появился.

Бейлиф ударом молотка поднял собравшихся на ноги и громогласно произнес принятую формулу, извещающую о начале судебного заседания.

Судья Краудер, подобрав свою широченную черную мантию, уселся в кресло с высокой спинкой и кивнул бейлифу.

— Можете садиться, — разрешил последний.

Судья Краудер заговорил:

— Слушается дело жителей штата Калифорния против Селмы Энсон. Обвиняемая в суде и представлена защитником?

— Да, ваша честь, — поднялся с места Мейсон, — обвиняемая здесь, ее представляю я.

— Обвинение готово?

Александр Хилтон Дру, помощник окружного прокурора, который до этого выступал в нескольких громких процессах и всюду добивался успеха, тоже поднялся на ноги:

— Я представляю прокуратуру, — сказал он.

— Прекрасно, — наклонил голову судья, — приступайте.

Селма Энсон наклонилась ближе к Мейсону и чуть слышно шепнула:

— У этого судьи невероятно грозный вид.

— Не обманывайтесь. У него действительно грозный вид, но зато доброе сердце. Ну и, кроме того, есть еще одна немаловажная особенность.

— Какая?

— Он верит в эффективность тестов с помощью полиграфа, если, конечно, они проведены опытным исследователем, он знаком с Дунканом Монроу и с его работой.

— Ага, мне кое-что становится ясным…

— С разрешения суда, — начал Александр Дру, — поскольку это дело разбирается судом без участия присяжных, мы не станем делать никаких вводных заявлен, ний, а просто дадйм возможность свидетельским показаниям говорить самим за себя.

— Очень хорошо, — произнес судья, — вызывайте своего первого свидетеля.

— В качестве нашего первого свидетеля я вызываю доктора Боланда Доуса, — объявил Дру.

Доктор поднялся на возвышение для дачи свидетельских показаний, его привели к присяге, после чего Дру приступил к допросу:

— Доктор Доус, были ли вы знакомы с Уильямом Харпером Энсоном при его жизни?

— Да.

— И вы также знакомы с обвиняемой, Селмой Энсон?

— Да, сэр.

— Что связывало Селму Энсон с Уильямом Энсоном?'

— Они были мужем и женой.

— Уильям Энсон сейчас мертв?

— Да.

— Вы лечили его во время его последнего заболевания?

— Да.

— Где он умер?

— В мемориальной больнице Риксона.

— Что явилось причиной смерти?

— Отравление мышьяком.

— КогДа вы последний раз видели тело Уильяма Эн-сона?

— Примерно двадцать четыре часа назад после того, как его эксгумировали.

— Вы производили с кем-то вместе вскрытие?

— Да, сэр. Я работал вместе с судебным патологоанатомом.

— Есть ли у вас какие-то соображения, за сколько времени до наступления смерти был введен яд покойному?

— Судя по состоянию тела и по истории болезни, как она мне известна, я бы сказал, что яд был введен примерно за двадцать часов до кончины.

— Известно ли вам, где Уильям Энсон находился в тот период времени, то есть за двадцать часов до смерти?

— Только из того, что мне сообщил сам пациент.

— Можете допрашивать, — Дру повернулся к Мейсону.

Мейсон повернулся к врачу: