Бесполезная классика. Почему художественная литература лучше учебников по управлению

Корейко, в отличие от Остапа, лишен романтических устремлений и «гусарства». Это циничный, хладнокровный и расчетливый персонаж, абсолютный реалист, который в отличие от Бендера прекрасно понимает, что быть богатым уже не то что бессмысленно, а опасно.

Он чувствовал, что именно сейчас, когда старая хозяйственная система сгинула, а новая только начинала жить, можно составить великое богатство. Но уже знал он, что открытая борьба за обогащение в советской стране немыслима. И с улыбкой превосходства он глядел на жалкие остатки нэпманов ‹…›

Корейко понял, что сейчас возможна только подземная торговля, основанная на строжайшей тайне. Все кризисы, которые трясли молодое хозяйство, шли ему на пользу; все, на чем государство теряло, приносило ему доход. Он прорывался в каждую товарную брешь и уносил оттуда свою сотню тысяч. Он торговал хлебопродуктами, сукнами, сахаром, текстилем, всем. И он был один, совершенно один со своими миллионами. В разных концах страны на него работали большие и малые пройдохи, но они не знали, на кого работают. Корейко действовал только через подставных лиц. И лишь сам знал длину цепи, по которой шли к нему деньги.

«Открытая борьба за обогащение в советской стране немыслима»

Судя по биографии Корейко, можно предположить, что он все равно бы не стал законопослушным предпринимателем, но в любом случае никаким образом — честными или нет — обогатиться, заработать, добыть денег в стране стало невозможно. Более того, за это можно было поплатиться. И Корейко ждет, когда кончится советская власть. Он превращает себя в «подвижника, сознательно изнурявшего себя финансовыми веригами, запретившего себе прикасаться ко всему, что стоит дороже полтинника, и в то же время раздраженного тем, что из боязни потерять миллионы он не может открыто истратить ста рублей».

Бендер же все еще уверен, что даже в условиях советской власти деньги откроют перед ним широчайшие возможности. Впрочем, он преследует Корейко не только поэтому. Ему, окруженному недотепами, доставляет удовольствие борьба с серьезным соперником. Корейко тоже в конце концов проникается уважением к шантажисту. И когда наконец сбывается «мечта идиота» и Бендер выбивает из него заветный миллион, даже соглашается ехать с ним из Гремящего Ключа, чтобы «проветриться, прокатиться в центр. Но, конечно, без шика, без этого гусарства». Между прочим, их объединяет не только страсть к деньгам, но и чувства к Зосе Синицкой. И оба терпят поражение на любовном фронте — Зося в конце концов, как и все, чего они пытаются добиться, достается «представителю коллектива».

Два богача-отщепенца находят общий язык. И даже «свиное рыло» Корейко, демонстрируя человеческие качества, становится в чем-то симпатичным. Они начинают путешествие в никуда. Первые же шаги явно показывают — шик и гусарство уже невозможны. Самолет не продается, кабачки с тимпанами и флейтами закрываются…

— А как кривая проституции? — с надеждой спросил Александр-Ибн-Иванович.

— Резко пошла на снижение, — ответил неумолимый молодой человек.

— Ай, что делается! — сказал Остап с фальшивым смехом. Но он действительно не знал, что делается.

И опять — все, что может быть рассмотрено как колорит, особенность, индивидуальность, исчезает. В Багдаде вместо кабачка с местными блюдами — фабрика-кухня с перловым супом и коричневыми биточками, как и везде, вместо туземного базарчика — кооперативный центр. А перед этим в Гремящем Ключе во время парадного обеда по поводу смычки толпа сметает еду со стола изысканно сервированного старым специалистом Иваном Осиповичем, который еще принца Вюртембергского кормил. Изыски, степенный и, главное, приносящий наслаждение процесс уже не нужен, красивая сервировка ни к чему. Участники торжества выше этого — с таким же успехом они снесли бы со стола все те же перловый суп и коричневые биточки…

Хроника пикирующего командора

В итоге Корейко и Бендер расстаются. Первый в очередной раз убедился в своей правоте и отправляется ждать капитализма, второй же, все еще отказываясь соглашаться с реальностью, продолжает поиски красивой жизни:

— Ну и ждите, — сказал Остап довольно грубо, — а я поеду. Сегодняшний день — это досадное недоразумение, перегибы на местах. Золотой теленочек в нашей стране еще имеет кое-какую власть!

Далее мы видим, что таких резерваций для золотых телят почти не осталось. Да, Бендер смог купить шикарный костюм, кольцо с бриллиантом и прочую ерунду, но того размаха, о котором он мечтал, достичь было невозможно. Даже остановиться в гостинице уже стало проблемой, что уж говорить о постройке особняка в мавританском стиле.