Читаем Бесполезная классика. Почему художественная литература лучше учебников по управлению полностью

В «Вокзале для двоих» (1982 год) в кадре почти нет автомобилей, но герою Олега Басилашвили предстоит сесть в тюрьму, потому что он взял на себя вину жены, сбившей на машине человека. А официантка Вера, которую играла Гурченко, признается: «Собственная машина, подруга в Алжир улетает, жену по телевизору показывают, для меня это все как жизнь на Луне».

В первых же кадрах «Забытой мелодии для флейты» (1987 год) — «Москвич-2141», в то время очень модный, с пятиступенчатой коробкой передач. Пожалуй, первый случай в отечественном кино — в автомобиле занимаются сексом.

Можно смело говорить, что начало конца Советского Союза было положено в 1970 году, когда с главного конвейера ВАЗа сошли первые шесть «ВАЗ-2101». Мечта о собственном автомобиле, о мобильности и свободе, которые благодаря ему можно было получить, стала реальностью для огромного количества людей. Но при этом, что бы ни говорила тогда пропаганда, расслоение советского общества было налицо.

Владение автомобилем было тем самым порогом, преодоление которого означало переход на совершенно иной уровень жизни, доступный далеко не всем. И этот порог постоянно повышался. Если прежде для подтверждения статуса было достаточно отечественного автомобиля, то в 1970—1980-е годы для этого уже была нужна иномарка.

В фильме «Гараж» директор рынка ездит на Mercedes. В 1979 году это очень круто, но уже не шокирует. В некотором смысле невероятная имущественная пропасть между разными слоями советского общества была легализована. Как и стремление к западному образу жизни.

«Спасибо, отечественный не подойдет»

Заграница стала хоть и недостижимой, но уже разрешенной, в некотором роде домашней мечтой гораздо раньше конца 1970-х. Импортное круче отечественного по умолчанию, добыть его не всегда просто, и для этого нужны блат, связи и… Дима Семицветов из «Берегись автомобиля».

— Мне нужен магнитофон заграничный — американский или немецкий.

— Вот есть очень хороший отечественный.

— Спасибо, отечественный не подойдет.

— Заграничный надо изыскивать ‹…›

— Я понимаю. Сколько?

— 50.

Потом, после того как у Димы угоняют машину, он уверенно поднимает цену до 80, потому что «я не настаиваю — вещь уйдет в секунду».

В 1980-е годы импортную продукцию «выбрасывают» на массовый рынок. Нечасто и восточноевропейского производства, но в любом случае лучше отечественного. «Сходи в аптечный киоск, там шампунь югославский завезли, он так пахнет…» — советует подруга официантке Вере в «Вокзале для двоих».

200 пар сапог, пропавших из магазина в фильме «Старики-разбойники», оказываются голландскими, австрийские сапоги на продажу привозит главной героине «Вокзала для двоих» проводник Андрей.

«Я ваш чахлый москвичонок в мерседес превращу», — говорит герой Буркова Лии Ахеджаковой в «Гараже».

В «Иронии судьбы» Ипполит дарит Наде французские духи, а не какую-то «Новую зарю».

В «Служебном романе» все модные вещи маркированы западными брендами или определяются английскими словечками.

Угадай, что я сейчас курю? «Мальборо». Новый зам с барского плеча целый блок кинул. Заводит дружбу с секретаршей.

Разрешите вам вручить сувенир из Швейцарии. Вот в этой ручке восемь цветов. Она весьма удобна для резолюций: черный цвет — «отказать», красный — в бухгалтерию «оплатить», зеленый — цвет надежды, синий — «товарищу такому-то, рассмотреть». Пожалуйста.

Если магнитофон, то Sharp, носят не обувь, а шузы, пиджакам предпочитают блейзеры.

— Блайзер — клубный пиджак.

— Для «Дома культуры» что ли?

— Туда тоже можно.

Многие помнят, что клубные пиджаки были чрезвычайно популярны в 1990-е годы. В том числе и потому, что в 1980-е герои фильмов Рязанова частенько носили блейзеры и это считалось демонстрацией стиля и опять же подчеркивало статус. И вот, спустя 10 лет в клубных пиджаках начали ходить все, потому что они были воплощением мечты, которую наконец-то стало возможно достичь.

Манят и чуждые советскому человеку пороки. В «Служебном романе» на вечеринке Самохвалов рассказывает, что работал в Швейцарии. Его собеседница немедленно интересуется:

— Юра, ты в Швейцарии стриптиз видел?

— Ни разу!

— А по-честному?

— Зачем мне это нужно?!

— Я бы обязательно пошла.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Михаил Кузмин
Михаил Кузмин

Михаил Алексеевич Кузмин (1872–1936) — поэт Серебряного века, прозаик, переводчик, композитор. До сих пор о его жизни и творчестве существует множество легенд, и самая главная из них — мнение о нем как приверженце «прекрасной ясности», проповеднике «привольной легкости бездумного житья», авторе фривольных стилизованных стихов и повестей. Но при внимательном прочтении эта легкость оборачивается глубоким трагизмом, мучительные переживания завершаются фарсом, низкий и даже «грязный» быт определяет судьбу — и понять, как это происходит, необыкновенно трудно. Как практически все русские интеллигенты, Кузмин приветствовал революцию, но в дальнейшем нежелание и неумение приспосабливаться привело его почти к полной изоляции в литературной жизни конца двадцатых и всех тридцатых годов XX века, но он не допускал даже мысли об эмиграции. О жизни, творчестве, трагической судьбе поэта рассказывают авторы, с научной скрупулезностью исследуя его творческое наследие, значительность которого бесспорна, и с большим человеческим тактом повествуя о частной жизни сложного, противоречивого человека.знак информационной продукции 16+

Джон Э. Малмстад , Николай Алексеевич Богомолов

Биографии и Мемуары / Литературоведение / Документальное
Дракула
Дракула

Настоящее издание является попыткой воссоздания сложного и противоречивого портрета валашского правителя Влада Басараба, овеянный мрачной славой образ которого был положен ирландским писателем Брэмом Стокером в основу его знаменитого «Дракулы» (1897). Именно этим соображением продиктован состав книги, включающий в себя, наряду с новым переводом романа, не вошедшую в канонический текст главу «Гость Дракулы», а также письменные свидетельства двух современников патологически жестокого валашского господаря: анонимного русского автора (предположительно влиятельного царского дипломата Ф. Курицына) и австрийского миннезингера М. Бехайма.Серьезный научный аппарат — статьи известных отечественных филологов, обстоятельные примечания и фрагменты фундаментального труда Р. Флореску и Р. Макнелли «В поисках Дракулы» — выгодно отличает этот оригинальный историко-литературный проект от сугубо коммерческих изданий. Редакция полагает, что российский читатель по достоинству оценит новый, выполненный доктором филологических наук Т. Красавченко перевод легендарного произведения, которое сам автор, близкий к кругу ордена Золотая Заря, отнюдь не считал классическим «романом ужасов» — скорее сложной системой оккультных символов, таящих сокровенный смысл истории о зловещем вампире.

Брэм Стокер , Владимир Львович Гопман , Михаил Павлович Одесский , Михаэль Бехайм , Фотина Морозова

Фантастика / Ужасы и мистика / Литературоведение