Бессердечные изгои. Безжалостный соперник

Я знал, расклад вещей мог быть еще хуже. Если бы я остался дома, то пошел бы в дерьмовую школу. Потому что если бы первый поцелуй не заметили, то второй, или третий, или четвертый точно бы увидели. И даже если все наши гипотетические поцелуи так и не заметили бы, я все еще не мог бы быть с ней. Мне пришлось бы сидеть в стороне и наблюдать, как Арья влюбляется в кого-то, с кем она по-настоящему могла быть. Какой-нибудь Уилл, или Ричард, или Теодор, кто-то с личным водителем, прислугой и советником по колледжу с десяти лет.

– Советую прочитать, – сказала Арья.

– Одолжи мне ее.

– Я не одалживаю свои любимые книги. Это правило. – Она сморщила нос.

– Правила созданы для того, чтобы их нарушать.

– Интересная мысль, особенно для адвоката.

Мы остановились напротив библиотеки Джефферсон-Маркет. На часах башни оставалось пять минут до полуночи. Я не мог поверить, что мы провели столько времени вместе, просто разговаривая и гуляя. Ощущение, будто никогда не было всех этих двадцати лет.

Вот только они были реальны.

Долгие годы были здесь, в нескольких сантиметрах между нами, холодные и одинокие, наполненные упущенными возможностями и настоящей несправедливостью.

– Почему ты на самом деле здесь, Арья? – Я повернулся к ней, мой голос был жестким и низким, словно чешуя морского существа. – И избавь меня от чепухи про изысканную кухню.

– Я пришла сказать тебе, что больше не буду приходить в суд. Сегодня был последний раз, я устала наказывать себя за его поступки. И не могу больше слушать о том, через что пришлось пройти этим женщинам, – ответила она, облизав губы и опустив взгляд.

– Ты думаешь, он сделал это? – Мне нужно было услышать от нее эти слова. Хотел, чтобы она отреклась от мужчины, которого когда-то выбрала вместо меня. Наши тела прижимались друг к другу, теперь между ними едва могла влезть иголка.

– Да, – тихо сказала она.

Я потянулся большим и указательным пальцами, чтобы приподнять ее подбородок. Ее ресницы трепетали, глаза сияли, словно бриллианты, наполненные слезами. Болотистые глаза, так я всегда называл их, когда мы были детьми. Но это было не так. Они были цвета мха, такой оттенок бархатистого зеленого, на который ты мог смотреть часами. Она решительно удерживала мой взгляд.

Избалованная принцесса-неженка.

Часы пробили полночь за ее плечом, прозвонив один раз.

– Волшебный час. – Она закрыла глаза, позволяя двум слезинкам скатиться по щекам. – В книгах странные вещи всегда происходят в это время.

– В реальности тоже. – Я обхватил ее шею сзади, притягивая к себе ближе, вдыхая ее.

И точно так же, как два десятилетия назад, я повторил ту же ошибку, что и Николай Иванов, и прикоснулся к губам Арьи Рот, зная, что мир мог бы взорваться, а моя смерть стоила бы того.

Мои руки были в ее волосах, слегка оттягивая их, как я мечтал все эти годы. Моя кровь наполнилась желанием. Я хотел овладеть этой женщиной и не оставить ничего для следующего мужчины после меня. Она горячо открыла для меня свой рот, наши языки играли друг с другом, тихий стон раздался откуда-то из глубины ее горла. Я захватил зубами ее нижнюю губу, оттягивая ее ближе, облизывая ее, прежде чем снова захватить ее в глубокий и дикий поцелуй. Я обнял Арью за талию, прижимая ее тело к своему. Мне было недостаточно ее, и вдруг я почувствовал легкую панику, что не существовало никакой другой Арьи. У меня только один шанс быть с ней. Я оторвался от ее губ, убирая кудри с ее лица. Ее глаза наполнились желанием, многими вещами. Плохими и хорошими. Только Арьей.

– Пошли ко мне домой, – вырвалось у меня.

Вот черт, это звучало скорее как приказ, а не просьба. Она напряглась в моих руках, спускаясь обратно на землю, дым дофамина рассеивался, ускользая из ее тела.

– Я не собираюсь спать с тобой, Кристиан, – проговорила она, положив руку мне на грудь.

– Дело в пари? Если так, то к черту пари, – я чуть не раскрошил себе зубы, злясь на свое же отчаяние. За эти годы я переспал с десятком женщин и всегда был главным в ситуации, риторике, в размере шрифта и истории.

– Дело не в пари. Ты прав, мы не можем быть вместе. И я не уверена, что будет хорошей идеей погружаться в это с тобой, когда я чувствую себя очень…

– Уязвимой? – предположил я.

– В замешательстве, – твердо сказала она. – Слишком многое свалилось на меня. Поэтому если ты ищешь что-то, кроме дружбы, то не звони мне. Я не занимаюсь тем, что запрещено.

Мы были под запретом, когда я не мог позволить себе купить одежду, и ты попросила меня прижать тебя к полке в твоей библиотеке. Видимо, тебе это нравилось только тогда, когда ты хотела уничтожить меня.

– Ты передумаешь, – мой голос прозвучал увереннее, чем я себя чувствовал.

– С чего ты решил?