Бессердечные изгои. Безжалостный соперник

– Спасибо, что не убежал, сверкая пятками и крича. – Я толкнула своим плечом его, как он сделал это после того ужина. Честно, я уже забыла, когда кто-то, кроме Джиллиан, делал для меня что-то приятное.

– Ты не настолько сломленная, как хочешь, чтобы я думал, Арья, – улыбнулся Кристиан. Боже, я знала, что могу привыкнуть к этой улыбке.

– То же самое могу сказать о тебе.

– Ну, я хуже, – предположил он.

– Докажи, – бросила я вызов. – Расскажи мне, что сломлено в тебе.

– Может, позже, – ответил он, но больше было похоже на «никогда». Мне не хотелось давить на него.

– Изменила свое мнение о нас? – От его голоса по моей коже пробегала сладкая дрожь, как от прикосновения ласковых пальцев.

– Ничуть.

– Ты изменишь.

– Не задерживай дыхание.

– Почему нет? Я отличный пловец.

И после этого Кристиан поцеловал меня в кончик носа и отошел, пропадая в ночи и забирая вместе с собой кусочек моего сердца.

На следующий день на работе из-за пропавшего кусочка сердца я чувствовала внутри пустоту. Мне хотелось снова увидеть Кристиана и попросить вернуть его. Может, потому что он сходил со мной на кладбище. Или, может, все дело в нашем ночном поцелуе до этого. Возможно, Кристиан был отвлечением от настоящего разрушения, которое происходило в жизни. Дело моего отца выходило из-под контроля. Я забросила социальные сети, новости, новостные сайты и отправила назад все приглашения на мероприятия. Я даже дошла до того, что общалась с мамой только через сообщения, что казалось не лучшей идеей.

– Приветик. – Уитли плюхнулась на край моего стола, с улыбкой смахивая свои великолепные пепельно-русые волосы. – К тебе посетитель внизу.

– Да? – мгновенно оживилась я, вдруг почувствовав себя неловко из-за такого волнения, и прочистила горло, удобнее усаживаясь на месте.

– О, милая, я думаю, это прекрасно, что вы снова общаетесь. Даже если причина ваших новых отношений в проблемах с отцом. Мне стоит пригласить ее наверх? – Улыбка Уитли стала шире, на ее губах было столько блеска, что можно было наполнить целую чашку.

Я несколько раз моргнула, прежде чем до меня дошло. Кое-как я сдержалась от того, чтобы не вздохнуть.

– Нет, я спущусь к ней, спасибо.

– Арья! Я так рада, что правильно запомнила адрес. Твой отец упоминал что-то насчет этой улицы, где ты работаешь. – Мама стянула белые кожаные перчатки сначала с каждого пальца и только потом полностью их сняла. На ней было одно из ее особенных платьев, которые я помнила с детства.

– Да, мама. Я работаю здесь уже около четырех лет. Два раза в год мы проводим вечеринки на крыше для наших клиентов. Конрад раньше приезжал, – проговорила я. А еще он помогал мне с уборкой. Мама же определенно выкидывала приглашения в мусорку.

– Арья, мы можем поговорить? – У нее хватило здравого смысла выглядеть смущенной и виновато улыбаться.

Кивнув в сторону ближайшего кафе, я повела ее туда. Я позволила ей заплатить за наш кофе, прекрасно зная, что, если этого не сделаю, она устроит скандал по этому поводу. Когда она села, то вытащила что-то из своей сумки Chanel.

– У меня есть подарок к твоему дню рождения.

– Это впервые, – не могла не пробормотать я, но все равно открыла вещицу. Это была милая коробочка, покрытая голубым бархатом. Сначала я думала, что там будет браслет или бриллиантовый чокер, у моей мамы была слабость к дорогим украшения. Но когда я убрала всю подарочную бумагу, то увидела нечто совсем неожиданное. Это была рамка с фотографией, на которой были мы с Аароном, еще совсем малыши. Мы оба лежали на животах, смотря в камеру широко раскрытыми глазами.

– Мы так отличались друг от друга, – я кашлянула, скрывая эмоции.

Мои глаза были зелеными, его темно-карими. Мои волосы были коричневыми, его блондинистыми.

– Да. – Мама обхватила аккуратными пальцами чашку с кофе. – Я прошла через процедуру ЭКО. Когда я забеременела, это была тройня. Но твой отец хотел только двух детей, и беременность была опасной, поэтому врачи встали на его сторону. У тебя должен был быть еще один брат.

– Ты никогда не говорила мне этого. – Я резко подняла голову от подарка, глаза расширились.

– Ты никогда не спрашивала. – Мама пожала плечами.

– А чего ты ожидала? Привет, мама, что у нас на завтрак сегодня? О, и кстати, ты никогда не проходила через селективную редукцию плода? И да, блинчики вкусные? – Но прежде чем она успела ответить, я нахмурилась: – Стой, Конрад никогда больше не хотел детей?

Мне всегда казалось странным, что мама не забеременела снова спустя несколько лет после смерти Аарона.

– Нет. Я кое-как уговорила его на вас двоих. Конечно, все сложилось удачно, ты же его радость и гордость.

«Была», – хотелось мне поправить ее. Удивительно, но было совсем несложно поверить в мамины слова о Конраде, контролирующем даже то, сколько у них должно быть детей. Это было еще одно ужасающее открытие, добавленное в тележку с доказательствами против него.

Так что я подозревала, что время для того самого разговора.