Бессердечный

– Не всегда – он вспоминает до определённого момента, а дальше ему что-то мешает, – вспоминая Вильяма, она полностью углубилась в себя, потерялась глазами, и уровень задумчивости на её пухлом беззаботном лице поднялся макушек сосен. Кирилл хоть и присутствовал, но словно шёл поодаль с Биг-битом: задавал вопрос, как кидал монетку и получал ответ, как песню – шла односторонняя связь. Было в Вильяме что-то цепляющее, заставляло оно держаться рядом с чувством спокойствия и уверенности. Даже его память и осколки воспоминаний, которые Кира не без труда собирала, не могли её убедить, что перед ней плохой, тёмный человек. Она настолько бесстрашно лезла в его голову, будто заняла, что не наткнётся в ней на монстров и мадагаскарских тараканов, будто это была её голова и воспоминания в ней настолько важные, что можно пренебречь сном, уроками и утверждённой в самом начале дистанцией. Полмесяца, что она отдалялась от него – стали финишем в бесстрашном забеге, сейчас она остановилась и начинает всё осмысливать. За всё время Кира не дала шанса узнать себя, пока они узнавали его. Но может он не нуждался в разговорах про неё, может, он видел действия, слышал слова – наблюдал за результатами, стремлениями и сам понемногу заполнял пустую чашку «Кира» и то же самое делала она. Кира впервые испугалась того что может открыть, того момента когда это произойдёт, когда Вильям всё вспомнит. За дверью может оказаться, как и чулан, так и грязный подвал, да что угодно, но только не чистая зелёная поляна.

– И если он не может вспомнить, значит это опасно.

– В медицине это зовётся психологический блок, и мы его разбивает с помощью шока. Нам нужно освободить его вторичную память. Шок может быть любым, как резким, так и нарастающим – осознанным. Главное приблизиться к той ситуации, в которой побывал человек, но тут главное не навредить, – доложил Кирилл, они вышли на оживлённое место – пешую дорожку. Кира задумчиво посмотрела на простор вокруг: не так много людей выбрались погулять в центр парка, в основном здешние обитатели, люди которые жили возе парка – их выдавала сытость во взгляде. Но Кира вновь искала уединённый клочочек земли – она нарочно пряталась от людей и любых, даже самых незначительных звуков. Она прошла асфальтированную дорожку поперёк, аккуратно обходя людей, за ней неспешно прошёлся Кирилл, стараясь только не терять её из виду, но когда она зашла в лесопосадку он ускорился. Перед Кирой пролетели двое лыжников, она настолько задумалась, что запоздало среагировала: ещё шаг и её попросту снесли бы, но она вовремя остановилась, отделалась лавиной снега и холодного ветра у самого носа.

– Не спеши так, мы же гуляем.

– Что-то мне кажется, что в нашей медицине такого никогда не сделают – это как-то по-европейски, – опомнилась она и обернулась, её глаза напрямую спрашивали, – И как же нам сейчас повторить ту ситуацию?

– Ничего мы не повторим, но шок обеспечим. Это должно помочь, ты хоть немного мне доверяешь, естествоиспытатель? – Кирилл вновь обнял её, он уже не хотел объяснять свой план и доказывать, что он сработает.

– А может, ты всё же расскажешь?

Кирилл нарочно промолчал.

– Мой метод восстановление и лечение памяти с помощью визуализации безопаснее будет, может, свой способ изобрету и запатентую.

– Попробуй, конечно, но для этого нужно быть специалистом в определённой области: врачом, психологом, парапсихологом. В жизни не всё легко, к чему-то придётся идти долго и упорно и через боль – главное чтобы ты понимал для чего это и стоит ли усилий, – он посмотрел на Киру сверху, та рассматривала фото всё с большей задумчивостью.

На тех фото только выпал снег, ещё проклёвывалась сырая земля и грязные листья, около дерева, легко улыбаясь, стоял молодой человек в кожанке и смотрел на снег. Кирилл сам улыбнулся и тихо, не выдавая себя, продолжил смотреть.

Глава 9.

1