Бессмертный, который любил меня

— Каждый член Совета вносит свой вклад в финансирование, необходимое для управления силовиками, — сказал Бэзил, отвечая на ее первый вопрос, когда они направились к длинной очереди клиентов, ожидающих у стойки «Тима Хортонса».

— Значит, члены Совета в основном платят за решения, которые принимают? — предположила Шерри, вспомнив, что прошлой ночью он сказал ей, что тоже входит в Совет, который управляет силовиками, держащими бессмертных в узде.

— Я полагаю, можно сказать и так, — иронично усмехнулся он.

— И это влияет на ваши решения? — спросила она с любопытством, когда они остановились в конце самой короткой очереди, в которой все еще было добрых двенадцать человек. Воскресенье было лучшим днем для путешествий, много людей возвращалось с отдыха.

— Если ты имеешь в виду, склонны ли мы выбирать дешевые альтернативы тому, что правильно, но дорого, то нет, — заверил он ее.

— Большинству бессмертных в Совете, по меньшей мере, две тысячи лет, — объяснила Катрисия, поворачиваясь к ним лицом, чтобы говорить тихо и не быть услышанной человеком в очереди перед ними. — У них было более чем достаточно времени, чтобы накопить достаточно богатства, что деньги, используемые для нужд силовиков — это не более чем капля в море. Конечно, дешевле, чем смертные налоги.

Шерри подняла брови, но понизила голос, когда спросила: — Значит, все старые бессмертные безумно богаты?

— Большинство, — признал Бэзил. — Хотя есть и такие, кто просто не заботится о том, чтобы сколотить состояние и заработать немного больше, чем нужно.

Шерри наклонила голову на эту новость и спросила: — Ты шутишь, да? Я имею в виду, конечно, не каждый бессмертный достаточно умен, чтобы накопить состояние. У вас должен быть один или два…

— Глупые бессмертные обычно не живут столетиями, не говоря уже о тысячелетиях, — тихо перебила Катрисия, а затем добавила: — По крайней мере, раньше они так долго не жили. Теперь, когда нет битвы за каждым углом, у них больше ожидаемая продолжительность жизни.

— Последнее, что я слышала, — сухо сказала Шерри, — было несколько сражений. — Афганистан, Сомали, Пакистан, Ирак…

— Да, но это происходит только в определенных частях света, и этих мест можно избежать. Кроме того, оружие теперь другое, — возразила Катрисия. — В средние века в Европе казалось, что все воюют друг с другом, страна со страной, сосед с соседом… и они использовали мечи и боевые топоры и другое оружие, которые часто отрубало голову.

— Это один из немногих способов умереть для твоего вида, — понимающе сказала Шерри.

Катрисия и Бэзил кивнули.

— Значит, вы потеряли много глупых бессмертных из-за боевых топоров и мечей? — пробормотала она, качая головой. Она не могла поверить, что ведет этот разговор. Бессмертные, обезглавливания, люди, жившие веками или даже тысячелетиями.

— Очень много глупых и импульсивных, а некоторые были просто невезучими, — сказала Катрисия, пожав плечами, а затем мягко добавила: — Ты привыкнешь к мысли о нас и перестанешь чувствовать себя, как в сумеречной зоне. Просто нужно немного времени.

— У тебя проблемы со всем этим? — спросил Бэзил, озабоченно нахмурившись. — Я думал, ты хорошо справляешься.

— Да, — заверила его Катрисия. — Но это кого угодно поставит в тупик.

— Да, наверное, — тихо согласился Бэзил.

Чувствуя себя ребенком, родители которого обсуждают ее, Шерри откашлялась и заметила: — Теперь наша очередь.

— Наша…? О! — с удивлением спросила Катрисия, оглянувшись и увидев, что очередь перед ними исчезла, и теперь они стояли у кассы. Она сразу же двинулась вперед, а затем остановилась, чтобы оглянуться на Шерри и отца. — Что бы вы хотели?

— Маленький обычный кофе и пончик с бостонскими сливками, — сказала Шерри, улыбаясь официантке.

— Мне тоже, — пробормотал Бэзил, когда девушка начала нажимать на клавиши кассового аппарата.

Катрисия кивнула и повернулась, чтобы закончить заказ, а Шерри взглянула на Бэзила, медленно улыбаясь.

— Ты заказал еду, — тихо сказала она, и ее улыбка стала шире, когда она вспомнила, что он завтракал утром, когда она присоединилась к ним. Она была настолько сбита с толку, что не заметила этого в тот момент, но теперь вспомнила, что у него была тарелка с беконом и яичницей, когда она села за стол.

— Я чувствую себя немного голодным, — сказал он, улыбаясь в ответ. Но жар в его глазах, когда он обнял ее за талию и притянул к себе, говорил о том, что он думает не о еде.