Бессмертный, который любил меня

— Сколько раз ты вмешивался в мою жизнь? — спросила Шерри стальным голосом, — со сколькими «неправильными мужчинами» ты мне помешал встречаться? От скольких плохих решений ты удержал меня? Какая часть моей жизни на самом деле принадлежит мне? — тяжело закончила она.

— Я… — Александр беспомощно покачал головой. — Я просто пытался уберечь тебя от ошибок.

— Это были мои ошибки, — отрезала Шерри, — это была моя жизнь. Это часть взросления.

— Я просто делал то, что сделал бы любой родитель, — нетерпеливо сказал Александр. — Каждый родитель старается удержать своего ребенка от ошибок.

— Да, — согласилась она, — но не каждый родитель может взять под контроль своего ребенка, стереть или заменить воспоминания и заставить его делать то, что он не хочет. Ты буквально управлял моей жизнью. Теперь я не знаю, кем была я, и кем был ты. Я вообще хотела иметь свой собственный бизнес или это что-то, что ты вбил мне в голову?

— Да, — заверил он ее. — Это было то, чего ты хотела, когда была маленькой. Я просто помог тебе получить это.

— Чтобы я не сошла с рельсов, — предположила она.

— Именно. Я держал тебя на верном пути, — сказал Александр с облегчением, теперь, когда она, казалось, поняла.

— Ты управлял чертовым поездом, который был моей жизнью, — отрезала Шерри. — Ты завладел моей жизнью и управлял ею по своему желанию.

— Ты хотела иметь собственный бизнес, — в отчаянии возразил он.

— А до этого я, наверное, хотела стать балериной или певицей, — сухо сказала она и тут же вспомнила: — Когда я поступила в университет, меня не так сильно интересовали курсы бизнеса, как я думала, но мне нравились курсы психологии, и я подумывала сменить специальность. Ты имеешь какое-то отношение к моему пребыванию в бизнесе?

— Никто не получит работу со степенью в одной из ологий, если не пройдет весь путь, чтобы получить докторскую степень, — нетерпеливо сказал он.

— Одна из ологий? — переспросил Бэзил.

— Психология, социология, археология, — выпалил Александр. — Би-Эй в любой из них в основном туалетная бумага.

— Это твое мнение, — отрезала Шерри. — И кто сказал, что я не прошла бы весь путь, чтобы получить докторскую степень?

— Твоя мать не могла позволить себе довести тебя до докторской степени, — раздраженно сказал он.

— Я сдавала экзамены на сто процентов. Университет предложил помощь. Они сказали, что есть гранты для людей, которые также хорошо учатся, как и я, — холодно напомнила она ему. — Ты же знаешь. Я говорила тебе, когда ты был Лексом Лютером… Боже мой, ты действительно мой Лекс Лютер, — внезапно поняла она. — Ты плохой парень в моей жизни.

— Нет, — запротестовал Александр. — Я просто пытался помочь.

— Помогая мне стать такой, какой ты хотел, — отрезала она и повернулась к Бэзилу. — Я слышала достаточно. Я… — она резко остановилась, заметив кого-то, справа от себя. Повернувшись, она уставилась на Люциана Аржено. Она чуть было не спросила, когда он приехал и как долго слушал, но это не имело значения. Даже если бы он не слышал всего этого, быстрое чтение ее мыслей сказало бы ему все, что нужно.

— Если ты закончила говорить с отцом, я попрошу Брикера отвести его в дом силовиков, — мягко сказал Люциан.

— Зачем? — неуверенно спросила она.

— Потому что я нарушил один из наших законов и вмешался в смертный брак, — тихо сказал Александр, проходя мимо нее к Люциану, когда Брикер сошел с лестницы и подошел к нему. — Пора взглянуть в лицо музыке.

— Его будут держать до тех пор, пока Совет не соберется, не рассмотрит его дело и не вынесет решение, — тихо объяснил Бэзил.

— Мы не пользуемся наручниками, приятель, — сказал Брикер, когда отец протянул ему руки. — Бессмертные все равно могут их сломать. Я просто поверю, что ты не попытаешься убежать и провожу до внедорожника.

Александр опустил руки, но затем повернулся к Шерри. — Я сделал с тобой много ошибок, Шерри. Извини. Мое единственное оправдание в том, что ты мой первый ребенок и я… — Он вздохнул и покачал головой, а затем сказал: — Я знаю, что такое наказание, и я приму его. И хотя я сожалею, что причинил эмоциональную боль твоей матери, я не сожалею о том, что сделал, и, зная все, что я знаю сейчас, я бы сделал это снова. Если бы я этого не сделал, мы с твоей матерью не получили бы тебя, и я думаю, она согласилась бы со мной, что ты стоишь эмоциональной боли, которую она перенесла, и ты, безусловно, стоишь физической боли, которую я испытаю. — Он поднял руку, словно хотел погладить ее по щеке, но потом опустил ее и вздохнул. — Надеюсь, после этого мы сможем поговорить, и я все еще буду частью твоей жизни. Я люблю тебя, дорогая. Ты — моя дочь.

Он повернулся к Брикеру и кивнул. Джастин взял его за руку и подтолкнул к лестнице, ведущей вниз, к двери, ведущей в переулок.

— К счастью для тебя, мы припарковались в переулке, вместо того чтобы попытаться найти место на улице, — объяснил Брикер ее отцу, когда они остановились у задней двери, и он отпер ее.

— В чем мне так повезло? — сухо спросил Александр.