Бесы

[774] В Откровении св. Иоанна Богослова противник Христа — антихрист символически изображается в виде посланного драконом (сатаной) семиглавого и десятирогого зверя, «вы­ходящего из бездны». Его лжепророк появляется как «другой зверь, выходящий из земли»: «он имел два рога, подобные агнчим, и говорил как дракон» (Отк. 13: 11). В богословской традиции триада: дракон, первый и второй зверь — интерпретируется как дьявольская паро­дия на Св. Троицу. Их судьба в финале мировой истории представлена так: «А дьявол, прель­щавший их, ввержен в озеро огненное и серное, где зверь и лжепророк, и будут мучиться день и ночь во веки веков» (Отк. 20: 10). В словах же Федьки, передающего толкования Кирилло­ва, напротив, речь идет о «преображении всякого зверя из книги Апокалипсис». Тут разли­чимы отголоски идеи апокатастасиса — учения о всеобщем спасении (включая дьявола и всех грешников), разделявшегося рядом учителей Церкви: Климентом Александрийским, Ориге- ном, Григорием Нисским и др. Эти слова убийцы и грабителя Федьки Каторжного, конечно же, не отвлеченное «богословие»: в них прослушивается его собственная надежда. См. так­же ниже примеч. 3.

[775] Новозаветная реминисценция с семантикой бесовской одержимости, восходящая к рас­сказу евангелиста Марка об исцелении Христом бесноватого: Иисус «запретил духу нечисто­му (истязать одержимого. — Б. Т.), сказав ему: дух немый и глухий! Я повелеваю тебе, выйди из него и впредь не входи в него» (Мк. 9: 25).

[776] Сложное место для комментирования. Образ «горнила Всевышнего» неоднократно варьируется в Священном Писании. Лексически буквально «горнилом» именует Господь в ветхозаветной Книге пророка Иезикииля грядущий «огонь негодования» Своего. Обраща­ясь к погрязшему в грехах дому Израилеву, Он говорит: «Как серебро расплавляется в гор­ниле, так расплавитесь и вы среди него (огня негодования Божия. — Б. Т.), и узнаете, что Я, Господь, излил ярость Мою на вас» (Иез. 22: 21-22). Однако контекст высказывания Федьки Каторжного скорее предполагает отсылку к Книгам пророков Захарии и Малахии, где та же образность используется для выражения идей очищения и преображения, а не грядущей окон­чательной кары (как у пророка Иезекииля). Ср.: «И кто выдержит день пришествия Его, и кто устоит, когда Он явится? Ибо Он — как огонь расплавляющий <.>. И сядет переплав­лять и очищать серебро, и очистит сынов Левия и переплавит их, как золото и как серебро, чтобы приносили жертву Господу в правде» (Мал. 3: 3; ср.: Зах. 13: 9). Выраженная намерен­но косноязычно, в устах Федьки Каторжного метафизическая идея «горнила Всевышнего», очевидно, непосредственно связана с высказанной им выше идеей финального «преображе­ния всякой твари и всякого зверя из книги Апокалипсис» (см. выше примеч. 1). В образе «горнила Всевышнего» как некоего места очищения огнем можно различить отголоски уче­ния об апокатастасисе Климента Александрийского и особенно Оригена, которые допуска­ли конечность адских мук, возможность покаяния не только всех грешников, но и дьявола, не исключая, что адские муки могут быть очистительным огнем для падших ангелов и людей (см.: Башкиров Вл., прот. Учение об апокатастасисе до его осуждения на Вселенских соборах // Богословские труды. М., 2003. № 38. С. 249-251).

[777] Как указал В. Н. Лепахин (см.: Материалы и исследования. Т. 15. С. 246-249), сюжет, пе­ресказанный Федькой Каторжным, известен, за исключением некоторых нюансов (в частно­сти, похищается не «перл», но «серебряная риза»), в записи фольклориста А. Н. Афанась­ева. «Чудо», которое «по этому предмету <.> в ту пору <.> вышло», заключалось в том, что «всё время, когда икона стояла без ризы, никто того не видел; всем казалось, что она сто­ит в окладе; иные даже к ней прикладывались и ничего не заметили. Только тогда всё и от­крылось, как появилась на иконе новая риза и как сам купец покаялся перед священником» (Народные сказки А. Н. Афанасьева: В 3 т. М., 1986. Т. 3. С. 289. Сказка «Риза на иконе»). «Перл» вместо «ризы» упомянут Федькой с тем, чтобы сделать более близкой собственную ситуацию («только зеньчуг поснимал») к преступлению героя народного предания. Инте­ресно, что в издании «Народных русских сказок» А. Н. Афанасьева XIX в. это предание от­сутствует, так как было изъято цензурой из верстки 6-го выпуска 1863 г. (см.: Там же. С. 425, примеч.).