Бьется пульс Конго

В Леопольдвиле усилилось беспокойство. Каждый день взрывались пластиковые бомбы. Протест против правительства Адулы принимал анархические формы. Диверсанты прикрепляли пластиковые бомбы к крыльям бомбардировщиков, стоявших на окраине Леопольдвиля — в Ндоло и предназначенных к вылету в восточные области. Шесть самолетов были разрушены. В одном ресторане, где Катемба — традиционный вождь из Kaтанги — справлял свадьбу, пластиковая бомба унесла много жертв. Помещение для голосования, подготовленное для проведения референдума по поводу новой конституции, также было разрушено. А тут еще пришло сообщение о том, что отряды Сумиало взяли Стэнливиль. Это был второй серьезный удар, нанесенный восставшими патриотами после занятия Альбертвиля. Подразделения Национальной армии Конго оказались не в состоянии задержать продвижение Сумиало. К тому же на границе Бурунди пять рот Национальной армии Конго исчезли вместе с оружием. Правда, оружие позднее оказалось в руках борцов за освобождение. Адуле пришлось выступить с заявлением, что он готов начать переговоры с Советом национального освобождения. Совет потребовал освободить Гизенгу, назначить новые выборы, наказать убийц Лумумбы и не вести никаких переговоров с Чомбе. Ходили слухи, что Чомбе возвращается из своего добровольного изгнания. Адула тянул время. Он не мог принять предложения, так как за его спиной готовилось совсем иное решение.

Военные действия борцов освободительного движения принесли им новые победы, и снова возникла угроза господству неоколониалистов в Конго.

Сумиало взял Букаву, полуостровом вписывающийся в озеро Киву. Европейцы бежали из города. Из Стэнливиля повстанцы двинулись в направлении на Лисала в среднем Конго и почти подошли к Кокийавилю. В Северной Катанге Сумиало занял горнопромышленные города Маноно и Кабало.

По этой причине на аэродроме Леопольдвиля ждали приказа к вылету американские бомбардировщики, транспортные самолеты и вертолеты. Газеты уже в течение нескольких недель подготавливали общественность Конго и всего мира к возвращению Чомбе.

В этой критической ситуации Чомбе, с точки зрения монополий, был единственным человеком, который мог бы справиться с экономическим кризисом и «испытанными методами» остановить национально-освободительное движение.

Было прекрасное воскресное утро. Мы собирались поехать в самый большой ботанический сад в Африке — заповедник в Кисанту, расположенный на полпути в Тисвиль. Вдруг вестибюль гостиницы заполнился постояльцами и прохожими. Вскоре мы поняли, в чем дело. На улице продавали экстренные выпуски газет, а на колоннах вестибюля расклеивали листовки с портретом Чомбе. Краткий текст был достаточно выразителей: «Я возвращаюсь как спаситель Конго не слишком рано, по и не слишком поздно».

Люди спорили, одни были за возвращение Чомбе, другие — против. На улицах также собирались толпы, но полиция без труда разгоняла их. Все произошло столь внезапно, что никакого организованного отпора нс могло быть. Да и кто мог его организовать? Адула несколькими днями раньше основал новую политическую партию — Демократическое объединение Конго, чтобы спасти себя и остатки фиктивной демократии. Эта партия еще не имела влияния в массах. Партия африканской солидарности из-за раскола была не способна к активным действиям. Один из ее лидеров, Камитату, находился в оппозиции к Адуле, в кабинете которого он был второразрядным министром планирования, но стремился сам стать премьер-министром. Профсоюзы были раздроблены, с тех пор как их революционно настроенным руководителям пришлось бежать в Браззавиль.

Вечером Чомбе прилетел в Леопольдвиль. Мы стояли на улице, когда раздалась сирена правительственного автомобиля. Тут же появился лимузин Чомбе.

В машине восседал герой дня, рядом сидели его секретарши: с одной стороны — испанка, с другой-француженка. Он улыбался и приветливо кивал немногочисленным любопытным, не выказывавшим особой радости.

Вечерние газеты были гут как туг. Все было подготовлено заранее. Под портретом Чомбе жирным шрифтом было напечатано: «Спаситель Конго» и «Моя программа — примирить конголезцев». Менее жирным шрифтом была набрана небольшая заметка, в которой говорилось, что Чомбе поручена реорганизация правительства. Спустя несколько дней «ангел примирения» распустил правительство Адулы и сформировал свое собственное, в котором министерские посты заняли его верные друзья, например Железная Рука — Мунонго стал министром внутренних дел. Себя Чомбе назначил премьер-министром. И сразу же занялся «примирением». Бомбардировщики немедленно вылетели из Ндоло на восток.

Вскоре после этого я сидел с одним из моих коллег за чашкой кофе перед кафе. Весь день упорно говорили об амнистии Гизенги. И действительно: мальчишки-газетчики выкрикивали последние известия: «Амнистия Гизенги. Чомбе принимает Гизенгу в Леопольдвиле».