Без семьи

Капи стоял у входа и заливался самым отчаянным лаем. Происходило что-то необыкновенное. Я напряженно прислушался и услышал вдали жалобный вой, в котором узнал голос Дольче. Я хотел выйти из шалаша, но Витали задержал меня и сказал:

— Прежде всего, подложи дров!

Пока я исполнял его приказание, он взял в руки тлевшую головню и начал махать ею в воздухе. Когда она разгорелась и запылала, Витали сказал:

— Пойдем! Ты ступай за мной, а Капи пойдет вперед.

В ту минуту, когда мы собрались выйти, громкий вой раздался в ночной тиши. Капи испуганно припал к нашим ногам.

— Это волки! — прошептал мне Витали. — Где Зербино и Дольче?

Я не знал, что отвечать. Вероятно, пока я спал, собаки вышли. Зербино привел в исполнение свое решение и убежал в лес, а Дольче, очевидно, последовала его примеру.

Неужели волки схватили их?

По дрожащему голосу Витали я понял, что он боялся именно этого.

— Возьми другую головню, — сказал он, — и пойдем на помощь.

От матушки Барберен я часто слышал страшные рассказы о волках. Тем не менее, я последовал за хозяином без всякого страха.

Мы вышли. Полянка была пуста. На снегу мы заметили лишь следы собачьих лап. Мы пошли по направлению этих следов. Они вели вокруг шалаша. В стороне мы заметили небольшое пространство снега, так сильно истоптанное, словно здесь каталось несколько животных.

— Капи, ищи, ищи! — воскликнул Витали и в то же время начал свистать Зербино и Дольче.

Ни одного звука не последовало в ответ на наши призывы. Капи, всегда такой послушный и отважный, теперь, вместо того, чтобы искать, жался к нашим ногам и обнаруживал необыкновенное беспокойство и тревогу. Факелы наши начали гаснуть. Витали еще раз пронзительно свистнул и громко позвал:

^{«Капи испуганно припал к нашим ногам».}

— Зербино! Дольче! — Тщетно ожидали мы ответа.

— Их схватили волки, — сказал Витали. — Дальше итти нельзя. У нас нет оружия, а волки могут повторить свое нападение. Да при том, если наши собаки не ответили на наш зов, то, значит, они находятся далеко, очень далеко…

Голос Витали дрожал. Он повернул к шалашу, а я направился за ним, постоянно оборачиваясь и прислушиваясь, не услышу ли какого-нибудь звука издали. Нет, ничего. Только скрип снега под нашими ногами раздавался в ночной тишине.

В хижине нас ожидало новое несчастье. Хворост ярко пылал в очаге и освещал самые темные уголки нашего жилища. Но при этом свете мы нигде не могли увидать Проказника. Только покинутое им одеяльце лежало тут же у огня. Я громко начал звать его. Витали повторил мой зов, но никто не отозвался.

Что сталось с нашей обезьяной?

Витали сказал, что, пробуждаясь, он чувствовал ее возле себя. Убежала она, очевидно, во время нашего отсутствия. Снова вынули мы из костра горящую головню и пошли рассматривать следы. Поиски наши продолжались очень долго. По нескольку раз возвращались мы на одно и то же место, все было напрасно. Изредка мы останавливались и звали обезьяну, но это ни к чему не привело.

Мне даже пришло на ум, уж не попал ли Проказник в добычу волкам, но Витали сказал:

— Нет, волки не смели приблизиться к огню, вероятно, они схватили Зербино и Дольче, когда свет погас и когда собаки далеко отошли от шалаша. Испуганная обезьяна спряталась куда-нибудь во время нашего отсутствия и теперь находится около шалаша на дворе. Я очень боюсь, что она простудится, а простуда может убить ее.

— Так поищем ее еще раз, — посоветовал я.

Снова осмотрели мы все уголки и опять ничего не нашли.

— Придется ждать до рассвета, — сказал Витали.

— А скоро он наступит? — спросил я.

^{«Мы вооружились большими палками и вышли».}

— Я думаю, что через два часа, — сказал он и уселся у огня, склонив голову на руки. Я тоже сел рядом с ним, оба мы замолчали. Изредка Витали вставал и отправлялся на двор посмотреть, — не светает ли. Потом он снова возвращался и садился на прежнее место. Угрюмая тишина подавляла меня, а неизвестность будущего пугала. Казалось, что этой ужасной ночи никогда не будет конца. Я чувствовал себя бесконечно виноватым. Если бы я не уснул и не дал огню погаснуть, ничего бы не случилось.

С какой радостью я заметил, наконец, что звезды меркнут, и слабый свет предвещает день. Когда рассвело настолько, что можно было видеть без огня, мы вооружились большими палками и вышли. Капи побежал вперед, словно сам вызывался быть нашим проводником.

ГЛАВА 14 Смерть Проказника

Мы прошли несколько шагов, стараясь отыскать на снегу следы Проказника. Вдруг Капи поднял голову и весело залаял.

Мы взглянули наверх. На самой верхушке высокого дуба, одна ветка которого спускалась до самой крыши шалаша, мы заметили съежившуюся фигурку обезьяны.

Вероятно, во время ночной тревоги она, испугавшись воя волков, выбежала из шалаша и поспешила взобраться на дерево.

Витали несколько раз окликнул ее, но она не шевельнулась и не подавала никаких признаков жизни.

Тогда я решил взобраться на дерево.