Без сценария. Эпическая битва за медиаимперию и наследие семьи Редстоун

Изначально все, на что опиралась Кохан, - это информация от источника о том, что Мунвз спровоцировал инцидент #MeToo со своим врачом-диабетологом. Кохан не знала, что Мунвес страдает диабетом (мало кто знал). Источник сказал, что не назовет имя врача, но подтвердит его, если Кохан сможет его выяснить.

Когда Кохан набрал в "Гугле" лучшие врачи-диабетологи в Лос-Анджелесе, имя Анны Питерс было первым в списке. Его источник подтвердил, что он не ошибся с именем, и добавил, что она писала об этом инциденте. Он не назвал издание, но дальнейшие поиски привели Кохана к ее статье в медицинском журнале. Питерс не стала с ним разговаривать, но другие источники подтвердили, что пациент, которого она описывала, был Мунвесом. Кохан подготовил статью.

Кохан рассказал Шварцу не так много, но сказал, что он писал о том, что Мунвес напал на врача. Мунвес схватил ее, терся о нее промежностью, а когда получила отпор, отступила в угол и стала мастурбировать. Он добавил, что у него есть письменное подтверждение от самой жертвы. Кохан считает, что инцидент произошел в 2011 году. Он спросил Шварца, есть ли у Мунвеса какие-либо комментарии.

Шварц был ошеломлен. "Это не похоже на Леса, - сказал он Кохану, - Мунвес был "парнем, делающим минет", а не "парнем, занимающимся мастурбацией".

Шварц сказал, что свяжется с ним.

Шварц проинформировал Мунвеса, сказав, что есть что-то в письменном виде, возможно, в социальных сетях. Мунвес признал, что в этой истории есть доля правды. Он проконсультировался с Питерсом. Он сделал "пасс" к ней, как он это описал, положив руку на ее руку и попытавшись поцеловать ее. Но это было все. Это было точно не в 2011 году - Кохан сильно заблуждался на этот счет.

Тем не менее, для Шварца это было слишком. Вдобавок к истории Фэрроу, которая все еще вызывала призывы к отстранению Мунвеса от должности генерального директора, он не думал, что Мунвес сможет выжить.

Шварц также чувствовал, что его лично предали. Он вспомнил тот первый звонок из полиции Лос-Анджелеса и упорное отрицание Мунвесом наличия проблемы. Теперь Шварц понимал, почему Мунвес мучился, принимая решение о подаче иска против Редстоунов. "Тяжелая голова", - сказал ему Шварц. Он мало что знал.

Шварц подготовил проект заявления об отставке Мунвеса.

После разговора со Шварцем Мунвс попросил свою дочь провести интернет-исследование о Питерсе, сосредоточившись на Facebook и Twitter. В социальных сетях она ничего не нашла, но наткнулась на статью Питерса в медицинском журнале. Мунвес сказал ей заплатить 35 долл. за доступ, и она прочитала ему статью.

Мунвес попросил помощника просмотреть его календари, пока тот не нашел назначенную встречу: 7:00 утра 17 сентября 1999 года. Он сказал Шварцу, что Кохан ошибся в дате.

Шварц перезвонил Кохану. Он сказал, что если Vanity Fair опубликует эту статью, то Мунвес уйдет в отставку. Шварц сказал Кохану, что у него в руках письмо Мунвеса об отставке. "Ого", - подумал Кохан. Шварц не сказал об этом прямо, но он явно перекладывал бремя судьбы Мунвеса на плечи Кохана.

"Ваша дата ошибочна на десяток лет", - добавил Шварц, очевидно, надеясь посеять сомнения во всей этой истории.

"Откуда вы знаете, что это был 1999 год?" Cohan asked. "Докажите это".

Шварц отправил Кохану скриншот рукописной записи Мунвеса в календаре.

Это, конечно же, подтвердило, что Мунвес встречался с Питерсом в ранний час, что является важнейшим элементом этой истории.

Но, к большому разочарованию Кохана, юристы Vanity Fair отказались публиковать эту статью. Они высказали сомнения по поводу источников информации. Очевидно, что у Кохан не было подтверждения от Питерса, поскольку она не стала с ним разговаривать, но она рассказала об этом другим людям, которые подтвердили Кохан, что Мунвес был пациентом, описанным в статье Питерса. Кохан была в ярости и сказала Шварцу, что статья не будет опубликована в ближайшее время, если вообще будет опубликована.

Мунвс уклонился от очередной пули. Шварц положил заявление об уходе обратно в ящик стола.

 

Всю ту неделю Дауэр пытался дозвониться до Мунвеса, который по понятным причинам был занят. Но Мунвес понимал, что заставить Филлипса замолчать было как никогда важно. В субботу, 11 августа, он наконец поговорил с Дауэром, и Дауэр сообщил ему, что Филлипс отказался от роли и нанял адвоката. Эта новость не могла прийти в худшее время. Мунвес практически умолял Дауэра заставить Филлипса молчать. "Если Бобби заговорит, мне конец", - сказал Мунвес, как и раньше. "Она - единственная, кто может уничтожить меня". Он умолял Дауэра сказать ей, чтобы она "подождала до среды, прежде чем говорить с кем-либо" о нем.

Значение среды не было понятно Дауэру. Может быть, Мунвс придумает роль получше, чем "Эрика". Он надеялся на это.