Безмолвный Крик

Добежал он до фермы и в птичник проник.
Поднялся среди ночи там бешеный крик.
О-лэй-о! Здесь лиса! Ты ружьё заряди,
И оставь пару дырок в лисьей рыжей груди…

Джонни и Бен, закинув друг другу на плечи руки, голосили песню, возвращаясь в лагерь. Вик ничего им не сказал, хотя «Папаша Лис» исполнялся в его честь. Не нужно быть умником, чтобы понять: мы проиграли, парни выиграли. Стив с гордо поднятым подбородком шёл между мной и Дафной. Дафна разве что не кипела от злости: она считала, парни мухлевали, а мы не выкладывались на все сто.

Сцапал он гуся за шею, и все – га-га-га!
Помогите, спасите, подите сюда!
И, покуда фермеры несли дробовик,
Лис гуся разорвал – и в поля бегом вмиг.

– Хочешь прогуляться сегодня вечером? – небрежно спросил Стив, глядя вбок, совершенно не на меня.

Дафна прекратила ворчать и сделала вид, что у неё развязался шнурок. Я беспомощно оглянулась на неё, она только махнула мне рукой, отстав от нас. Давай, девочка! Я замешкалась.

– Прогуляться куда?

– До озера например. Со мной.

Виктор шёл немного впереди. Я смотрела ему в спину. Он был от нас на четыре или пять футов дальше, но делал вид, что не слушает. Любопытно, скажет он что-нибудь? Посмотрит ли? И он посмотрел, только мельком. Чуть повернул подбородок, взглянул искоса. Он явно ждал, что я скажу.

Стив сунул руки в карманы бриджей. Вот что с ним не так? Красивый высокий парень. Загорелый, светловолосый, с чудесными глазами. Дружелюбный. В школе популярен. Из хорошей семьи. Спортсмен. Мама от него в восторге. Одни плюсы, закачаешься. Проблема даже не в нём, а во мне. Он мне не нужен, только и всего.

Кроме того пункта, что своей настойчивостью он меня пугает.

Я покачала головой.

– Не могу. Обещала помочь Дафне. Прости, Стиви, в другой раз.

Он посмотрел на меня. Холодно, очень неприязненно, будто я была не человеком вовсе – препарируемой на уроке биологии лягушкой. Странный был взгляд, такой, будто до этого он притворялся, а теперь наконец показал всё, что думает обо мне. Но Стив быстро совладал с собой, пожал плечами, улыбнулся, в этот раз – из вежливости. Это было очевидно.

– Нестрашно, – сказал он.

Я по глазам видела, что врёт, потому что знал: нет и не будет никакого другого раза. И к чёрту бы это. Просто – к чёрту.

А лис бежал из города прочь,
И мёртвого гуся уволакивал в ночь.
Его в норе лисята смирно ждали,
Отца завидев, тявкали и звали:
– Эй, папа, папа, хэй-о-хэй,
К нам возвращайся поскорей!

Джонни и Бен голосили во всю мощь лёгких. Быстрым шагом я прошла мимо них и мимо Вика, не оборачиваясь. Не то чтобы был повод сбегать вот так от Стива, но он меня беспокоил. Я боялась, потому что в последнее время уже случилось много всего нехорошего, чему я не могла найти выхода и объяснения, и новых проблем просто не было сил вывозить. Крепко сжав правую руку в кулак, так, что ногти впились в ладонь, я влетела в домик и захлопнула дверь, пытаясь унять стремительно колотящееся сердце. Прижав ладонь к груди, я оторопело взглянула на другую руку. На коже вспухли красные полумесяцы от ногтей. Это всего лишь предвестник новой панической атаки, нужно успокоиться. Потому что нет и не может быть здесь того, кого я боялась и хотела больше всех. Нет и не может быть того, кто пугал и притягивал меня так же сильно.

И я не могла и не хотела верить, что им мог быть Стив.

* * *

Той ночью мне не спалось. Я ворочалась с боку на бок и постоянно думала, как теперь быть. Чёртово озеро. Чёртов Стивен. Чёртово всё!

Я не понимала, в чём провинилась настолько, чтобы Вик не говорил со мной. Знаете, как это странно: вот вы дружески болтали, переглядывались, улыбались, а потом р-раз! – и всё кончилось. Как отрезало. Он вёл себя как обычно, но не подходил ко мне и больше не разговаривал, и если это дурацкое наказание, то оно было худшим из возможных. Своей вины я не понимала. Я же отказала Стиву.

В такие ночи, как эта, сон не шёл, и я просто лежала в постели, глядя в потолок, крытый досками, и думала, какой странной стала моя жизнь с тех пор, как мы переехали в Скарборо. С этим городом с первого дня было что-то не то, и казалось, он вскрывал во мне такие же странности и ненормальности, о которых я прежде помыслить не могла. Но что страшило меня больше одержимого убийцы, смертей и преследующих мистических событий, так это неизвестность.