Безмолвный Крик

Она простёрла ладонь, и из тьмы, скопившейся наверху, опустилось множество серебряных нитей. Они оплели его тело, точно паутина – жертву, и, пристально наблюдая за этим, Иктоми видела, как от боли покорённый, но не покорившийся бог дрогнул.

– Слушайся только меня.

Паутина впилась в его плоть, вошла под кожу, каждая серебряная ниточка окрасилась его кровью. Нити стали медленно разбухать и напитываться, точно насосавшиеся пиявки, и небо над Овхарой разрезала ослепительно яркая молния.

Он видел, видел, видел. Видел убийцу. И видел его жертву. Идеальных кандидатов для этого места.

Глава седьмая Беспокойное утро

Поболтав остатками кофе в кружке, я посмотрела на экран ноутбука. Внизу, на голубой ленте строки поиска, было время: пятнадцать минут четвёртого. Утра, господи… Устало спрятав лицо в ладонях, я зевнула, а потом взъерошила волосы.

Два дня назад я насилу вынула нож с запиской из стены и порвала её. Казалось, она исчезла из моей жизни навсегда. Она – да, а страх остался.

Страх – слишком знакомое чувство. Я боялась всю сознательную жизнь. Я боялась разных вещей. По всяким пустякам. Боялась разочаровать близких. Боялась никому не понравиться. А потом боялась болезни отца. Когда я разочаровала мать, потеряла всех друзей и когда мы осознали, что болезнь у папы не отступит… когда она захватывала с каждым днём его тело, всё быстрее и быстрее поглощая здоровые органы и изъедая ткани метастазами, – тогда, в тот самый момент, вместо бешеного испуга, что всё отныне пойдёт не так и жизнь никогда прежней не будет, и в ней будет место лишь для тёмных тонов, я поехала на заброшку.

Там мы иногда собирались с ребятами и там же, наорав на полуразвалившуюся стену, которая, в отличие от всех моих врагов, не могла мне ответить, я упала на грязную землю, изрытую выкорчёванными кочками, покрытую осколками стекла, табачными окурками, крышками от пивных бутылок и прочим мусором. И наконец смогла осознать, что мой страх со временем превратился во что-то другое.

Невозможно бояться так долго, как это делала я. Рано или поздно не выдержишь: однажды становится всё равно, что произойдёт дальше, даже если начнут резать по живому.

В тот вечер, вытащив нож из стены и скомкав в кулаке записку, я задумалась, что чувствую кроме страха. Пожалуй, отчаяние и одиночество? Бесполезно говорить об этом матери, закрывшейся от всего, что с нами происходит. Придётся смириться с фактом – она слышит только себя. Это мы уже проходили, когда умер отец, а она замкнулась в себе и никого не подпускала, жалея и баюкая собственную боль. Она холила её и совсем забыла о нас с Хэлен, но если о малышке в последнее время вынуждена была позаботиться, то я оказалась брошена, как игрушка, к которой давно выросший ребёнок потерял интерес.

Пришлось всё решать самой тогда, придётся и сейчас.

Полная решимости, я тщательно осмотрела и проверила дом, выделила пятьдесят долларов из своих накоплений и подыскала в интернете подходящий магазин скобяных изделий. На уик-энд стоит съездить туда и купить накладные замки на окна. До того была осторожна днём и очень осторожна ночью. Я плохо спала. Мне снились кошмары. В них я бежала куда-то по длинной красной дороге, под густым туманом, скрывающим багровое небо, и чудилось, нельзя оборачиваться – иначе случится что-то плохое.

Растирая щёки уже в половине четвёртого, я боролась с искушением растянуться на кровати и наконец отдаться сну. Останавливало одно: что, если я открою глаза, а убийца будет здесь? В моей комнате?

Одёрнув себя, я обещала себе, что попробую справиться с этим. Я прошлась по спальне, отмерив восемь шагов от двери до окна. Потом устроилась на широком подоконнике, закрывшись от всех лёгкой занавеской. Вдали, на востоке, розовело небо. Миру не было дела до моих тревог и печалей.

Вдруг в предрассветной темноте я уловила движение близ дома и замерла, притаившись на посту.

Он всё же пришёл.

Через наш забор перемахнула высокая фигура в чёрном. Голова была закрыта капюшоном. Незнакомец прошёл по дорожке к дому. Я вслушалась в тишину спящих комнат и коридоров: вряд ли из своей спальни услышу шум вскрываемых замков.

А если у него есть дубликат ключей, как я и боялась? Но даже без них он мог бы запросто отжать оконную раму или дверь с заднего дворика на кухню. У нас нет сигнализации. Этот чёртов большой и бестолковый старый дом – почти ловушка.

Я снова выглянула в окно, но теперь улица и двор были пусты. Тогда взяла с комода нож для разделки мяса и крадучись вышла из комнаты.

Боком я сошла вниз по лестнице и притаилась за стеной, чутко прислушиваясь к утренней тишине спящего дома. Всё казалось обманчиво спокойным. Стоило так подумать, как на террасе послышались мягкие шаги. Под весом чужого тела скрипнула террасная доска у входной двери, а затем незнакомец пошёл вдоль окон, вокруг всего дома, чтобы зайти с торца. Сквозь лёгкие шторы на ковёр падала его длинная сизая тень, и меня осенило. Задняя дверь! Если всё сделать незаметно, я появлюсь у него за спиной на террасе.