Безмолвный Крик

В двухэтажном типовом доме, почти таком же, как у соседей, но с геранью на французских балкончиках, мирно спали его жена и пятимесячная дочь. Ночь была тёмной, улица – тихой, предутреннее небо – облачным. Не было ни намёка на грядущую беду здесь, потому что этой ночью беда уже случилась на ферме Кайла Лоу. Все полицейские отряды бросились туда, как и пожарная машина. Ферма горела, но по рации передавали, что в доме обнаружены человеческие останки, а в свинарнике – окровавленное человеческое тело, наполовину сожранное свиньями, до самого пояса. Выше они не достали.

Юджин был отличным полицейским, достаточно опытным. Он проработал на своём месте пятнадцать лет и был везде на хорошем счету. Но, может, сейчас он устал и потерял бдительность, потому что убийца зашёл сбоку и точным ударом в висок рукоятью ножа-боуи сбил его в траву.

Тремя минутами раньше убийца слышал звук подъезжающего автомобиля, притаившись за высокой живой изгородью. Он мрачно взглянул на дорожку, по которой вот-вот пройдёт будущий покойник. Ночь была холодной. Поверх своей безрукавки с капюшоном он надел тёмно-серую тактическую куртку – новую, потому что прежняя пропахла дымом. Он был терпелив и не жаловался на холод, потому что жалобы не согрели бы его, но знал, что скоро он получит свою награду. Когда Юджин припарковал машину, Крик опустил на подбородок маску, зафиксировав её плотнее на затылке с помощью эластичного ремешка. Он поправил капюшон на голове. Услышал звук захлопнувшейся автомобильной двери. Да, так всё и было.

Он положил ладонь на рукоять ножа. Нож был в специальных ножнах на кожаном ремне, стянувшем бёдра и опоясавшем левую ногу. Крик медленно встал с колена, двигаясь за изгородью полусогнутым, каждый шаг делая параллельно полицейскому. Тот ничего не подозревал и шёл с преспокойным лицом к себе домой, не ожидая ни подвоха, ни опасности.

В Юджине Уайтхэде было порядка пяти футов восьмидесяти дюймов роста, и сам он – достаточно крепкий, пусть и с точки зрения Крика тучный боров, неясно как работающий на своей должности, за что его только держат. Он плохо бегает, плохо стреляет, плохо думает. Он плох во всём: куда такой туше служить и защищать? Крик усмехнулся. От него, например. Прямо сейчас он устроит ублюдку форменное испытание: сумеет ли среагировать и увернуться, побарахтается перед смертью ещё минуту или две или так и сдохнет, как продажное ничтожество?

Уайтхэд прошёл мимо, даже не обратив внимания на тень, мелькнувшую за его спиной. А тень бесшумно перемахнула живую изгородь. Армейские ботинки приземлились на носки в траву. Крадучись, Крик последовал за полицейским след в след, не спуская с него глаз, и только близ ограды собственного дома коротко замахнулся рукоятью ножа и ударил Уайтхэда в висок.

Тот с коротким стоном повалился вперёд. Крик ловко придержал его за грудь, положив поперёк неё руку. Затем взялся поудобнее и легко поднял Уайтхэда. Крик был выше и куда крепче и мускулистее, так что понёс к Плимуту без натуги.

– Ничего, – усмехнулся он, поглядывая через маску на отупело-бесчувственное лицо Юджина, – покатайся немножко вот так, дружище. Скоро мы с тобой вообще станем ближе некуда… И заодно узнаем друг друга получше.

Он подошёл к автомобилю, выудил из кармана форменных брюк Уайтхэда ключи и, открыв дверь, усадил его на пассажирское сиденье рядом с собой. Сам же Крик занял место водителя, благоразумно осмотрев Плимут на предмет камер и парктроников: хоть это и рухлядь, но кто знает, чем её решил напичкать этот горе-водитель. Единственную камеру – с лобового стекла – он аккуратно снял и положил к себе в карман. Крик привык перестраховываться и продумывать всё заранее.

Плимут легко завёлся и тронулся под его рукой. Крик был удивительно хладнокровен и сосредоточен. Он ровно повёл машину прочь от дома Юджина, подальше от центральных улиц, за пределы города в лесополосу, видневшуюся совсем неподалёку: до выезда здесь рукой подать, а все центральные магистрали так и не перекрыты… Он фыркнул, положив локоть в приоткрытое окно. Левой рукой раздражённо стукнул по рулю. Так до сих пор и недооценили его? Напрасно они расслабились.

Он посмотрел на своё отражение в зеркало заднего вида. На белой маске добавилось грязи и крови, но красная полоса от нижней губы до подбородка очень ему нравилась. Он осторожно повёл Плимут на обочину и скатился к деревьям. Затем проехал глубже в лес, оставил тачку близ оврага и выключил фары. Потом нужно будет что-то делать с ней.

Не теряя даром времени, он вытащил Юджина с сиденья и взвалил себе на плечо, на локоть повесил моток прочной верёвки и, насвистывая, пошёл по знакомой тропе в пролесок.