Безмолвный Крик

Его лицо было мокрым от пота. Он перевёл дыхание и застегнул молнию на брюках. Затем куда трезвее взглянул на тело Юджина, распластанное в луже крови. В его голове вызрел план.

Он захотел встретиться с ней – потому что не смог бы иначе. Потому что после того, как выпотрошил эту свинью, чувствовал себя грязным, и ему нужно было очиститься. Он критически осмотрел место преступления. Что увидит полиция? Его фирменный почерк, конечно.

Уайтхэда он отнесёт к болотам и утопит там. А потом утопит и тачку. На другой, тоже краденой и припрятанной здесь, вернётся в город.

Крик не сомневался, что Уайтхэд заслужил смерть, но почему тогда сам он так хочет отмыться?

* * *

Была предрассветная ночь, когда я проснулась от воя полицейских сирен где-то вдали. Я повернулась в постели и посмотрела в окно. Полиция патрулировала город который день. Я открыла глаза и вдруг поняла, что мой сон прогнали не сирены.

Крик пришёл ко мне. Он присел на корточки у моей кровати и приложил указательный палец к губам маски.

– Тихо, – сказал он. – Снаружи полно копов. Я пережду у тебя остаток этой ночи, хорошо?

Небо за его спиной медленно багровело по краям в окне.

– Хорошо, – шепнула я и подложила ладонь под щёку. – Оставайся. Это тебя ловят?

– Меня, – кивнул он. – Но пока им не везёт.

Солгу – я не ждала его. Солгу – не боялась. Я знала, что когда-нибудь это случится снова, и спала очень дурно все прошлые ночи. Кое-как днём между уроков или в школьном автобусе мне удавалось прикорнуть, потому что ночами наступала бессонница. Обычно я без дела лежала в постели, сложив руки на животе, и прокручивала в памяти всё, что со мной случилось с того чёртового дня, как Крик ворвался в мою жизнь. Буквально ворвался.

К примеру, я узнала, что тот, кого ты хочешь, не всегда положительный тип. Я узнала, что в мире существует очень и очень много серийных убийц, и многие из них на вид совершенно безобидные люди. А у некоторых есть свои семьи, возлюбленные, солидное место работы и даже дети. Бывает, жёны годами живут с мужьями и не знают, что те вместо командировки уезжают на охоту за новой жертвой. Бывает, женщины толпами валят в тюрьму, чтобы добиться расположения опасного серийного убийцы. Многие мечтают зачать и родить от маньяка. Единицы избранных выходят замуж за тех, кто осуждён на несколько пожизненных сроков или смертную казнь и совершенно точно никогда не окажется на свободе. Женщин очаровывают эти звери в человеческом обличье. Их харизма. Их тёмная воля. Их сдерживаемая в оковах покорность. И понимание, что теперь он будет принадлежать только ей. Бесконечно опасный и оттого – уникальный. Ручной хищник, которого страшно, но интересно кормить с руки сырым мясом.

Я читала о тех, кто убивал. Тед Банди, Эд Гейн, Зодиак, Ричард Рамирес, Дэвид Берковиц, Джеффри Дамер, Тони Коста. Это только пять процентов от списка. Сливки. Все они были чудовищно популярны у женщин. Их окутывал ореол мрачной славы. Они вершили судьбы. Они решали, кому жить, а кому умереть. И я содрогалась, представив, что однажды в этот список внесут имя того, кто взял прозвище Крик и убивает в Скарборо. И тот, от которого по моему телу пробегала дрожь не только от страха.

Мама заметила, что я стала плохо спать. Вялость не спрячешь под косметикой, как синяки под глазами, и плохой аппетит – тоже. Я похудела почти на шесть фунтов меньше чем за месяц. Этого было достаточно, чтобы куртка здорово на мне болталась, а на ремне, с которым я носила джинсы, пришлось сделать ещё одну дырку. Энтони и Дафна говорили, я стала выглядеть хуже, но мне-то было плевать.

Через три дня после того, как за городом нашли останки тел нескольких горожан, предварительно расчленённых и скормленных свиньям, мама заметила мою бледность и повезла меня к доктору. Это была частная клиника. Мы прождали в приёмной около сорока минут, хотя, богом клянусь, этот шарлатан никого до нас не принимал. Фамилия на бронзовой табличке гласила: мистер Колтон. Это был невысокий и малопримечательный мужчина средних лет со щёткой тёмных усов над тонкой верхней губой. Он был явно из фрейдистов, потому что усадил меня на кушетку, а мать – в кресло, затем выслушал её жалобы, вежливо кивал, записывал что-то в свой блокнот и в конце вынес вердикт, что у меня нервное расстройство и мне неплохо было бы успокоиться, прогуляться на природе, заняться трудотерапией и попить снотворное. Он выписал рецепт на «Стилнокс», деликатно пожал маме руку на прощание, а мне сказал: «Берегите себя, юная леди». После мы заехали по дороге домой в аптеку и купили «Стилнокс». Полагалась одна таблетка после еды для восьми часов спокойного сна. Я не приняла ни одной, а прятала их за щекой, делая вид, что глотаю.

И вот теперь, кажется, даже пожалела об этом. Я караулила Крика почти каждую ночь до самого утра. Глаза у меня обычно слипались как раз после трёх, а в четыре я, изморённая тревогами, проваливалась в сон. Но в эту ночь всё было по-другому.