Безрассудная

По толпе прокатывается коллективный вздох при виде столь уязвимого чемпиона. Возгласы становятся еще громче, когда я бью коленом ему в живот.

Раз. Еще раз.

Внезапно меня бросают на землю.

Но прежде чем опрокинуть меня на мат, он хватает меня за ногу, а затем с размаху швыряет мое тело на едва прикрытую площадку ринга. Чувствуя боль в костях, я с трудом поднимаюсь и бросаюсь на мужчину, до сих пор стоящего на коленях, и опираюсь на его поврежденную ногу, прежде чем он успевает среагировать. Закинув ноги ему на плечи, я зажимаю шею коленями и под действием толчка мы падаем на землю.

Не самый изящный из моих приемов.

Я готовлюсь к атаке, все также сдавливая шею ногой. Он наощупь машет руками за спиной, в надежде зацепиться за что-нибудь, что поможет ему выскользнуть из моего захвата. Пользуясь возможностью, я хватаю его за запястье и с силой увожу за голову, прижимая к своей груди.

На этот раз он действительно кричит. Правда сдавленно, поскольку я все еще душу его, обхватив ногой горло.

Его локоть сгибается от того, что я дергаю его руку вниз под неестественным углом, растянув сухожилие. Я в неудачном положении, поскольку стараюсь изо всех сил не ослабить хватку из-за его обильного потоотделения. Держу его, лежа на жестком мате, и задыхаюсь, кожа на моей спине тоже покрывается потом, но я крепко держу, пока он извивается. Толпа теснится вокруг клетки, гремя решеткой и выкрикивая подначивания, на осуществление которых у меня нет сейчас никаких сил.

Слизи требуется девять секунд, чтобы начать агрессивно бить по мату, признавая свое поражение.

Я победила.

Освобождая Слизь из своих многочисленных захватов, я откатываюсь от потной лужи, очерчивающей его задыхающуюся фигуру. Я медленно встаю на ноги, чувствуя, как шатаюсь, и поправляю ободранными пальцами ткань на своем лице. Обвожу взглядом ликующую толпу, довольная смесью удивленных возгласов и мрачных лиц тех, кто ставил на мое поражение. Я победно поднимаю руку, улыбаясь разбитыми губами, которые никто не видит.

— На ваших глазах победу одержала Тень!

Я обращаю внимание на человека, который не желает признавать, как сильно я ему понравилась. Рафаэль поднимает руку, перекрикивая толпу своими стандартными фразами:

— Если ставили на новичка, сегодня ваш счастливый день. Давайте мне свои билеты и….

Я не слушаю его речь, которая повторяется каждый раз. Как только я получу свою долю, уйду и буду спать настолько безмятежно, насколько это возможно на крыше.

Еще пара таких ночей, и у меня будет достаточно денег на настоящую постель.

Мечтая об этом, я цепляюсь за последние крупицы своего здравомыслия. Потирая ноющие костяшки, я пробираюсь к выходу с ринга и оказываюсь в толпе за его пределами. Меня хлопают по спине, поздравляют различными возгласами. Это пик любезности для такой толпы.

— О, Тень. — Рафаэль кивает мне в знак приветствия, наблюдая, как я протискиваюсь к его шаткому столу, заваленному билетами и монетами.

— Как мы проводим сегодняшний вечер, Рафаэль? — под мы, я подразумеваю себя. Я говорю тихо, из-за пересохшего горла голос звучит грубее, чем хотелось бы.

Он кивает головой на заваленный стол и тихо присвистывает.

— Чертовски хорошо, парень.

Я улыбаюсь, несмотря на разбитую губу и игнорирую кровь, которая начинает скапливаться во рту.

— О какой сумме мы говорим? Двадцать? Тридцать?

— Как минимум. — Рафаэль смотрит на меня с лукавой ухмылкой, когда седина в его всклоченных волосах блестит в мерцающем свете.

— Ну и как тебе такое вложение в меня, мм? — лукаво спрашиваю я, как делаю это после каждой своей победы.

— Да-да. Послушай, здесь у тебя есть будущее, парень. После сегодняшнего шоу люди захотят еще разок поглядеть на тебя. — он выпрямляется и начинает отсчитывать монеты, которые передает в мои нетерпеливые руки. — Я мог бы обеспечивать тебя постоянной работой, — продолжает он, пока я убираю деньги в карман. — Скажем, по бою каждую ночь?

Моя улыбка выглядит слишком самодовольной, что отражается и в моих глазах.

— Пожалуй, я обдумаю твое предложение, когда услышу извинения за то, что сомневался во мне.

— Ты заноза в заднице, знаешь? — слова, в отличие от интонации, звучат резко. — Хорошо. Я прошу прощения. Ну что, теперь ты доволен?

Я открываю рот, чтобы ответить ему и сказать, что принимаю его жалкие извинения и рассчитываю на повышенную оплату.

По подвалу эхом разносится голос, но не мой.

Нет, этот голос пробирает до костей, хотя раньше он будоражил мою кровь. Раньше я ловила каждое сказанное слово и страстно желала услышать его вновь.

А сейчас? Сейчас, я надеялась больше никогда не услышать этот холодный голос. Не услышать приказ, который звучит в каждом слове, и предложение, пропитанное расчетом.

И все же, вот он — сильный, уверенный и чертовски наглый. По моей спине змеятся мурашки.

— Итак, Тень готова к следующему раунду?

Он нашел меня.

Глава двенадцатая

Китт

Прошло почти две недели.

Нет, точно больше. Наверное.