Читаем Безутешный счастливчик полностью

Все мы – парни обыкновенные,Умеем верить и любить.

Едут, едут по Берлину наши казаки.

Цезарь Солодарь – Дмитрий Покрас.


Когда вернешься с орденом, тогда поговорим.

Фатьянов, Соловьев-Седой.


«Я люблю свою землю». Музыка Птичкина, слова Харитонова (в ответ его сионистам).

Медиоланский театр Ла Скала, где умеют петь и играть на мусикийских орудиях.

Апухтин – Чайковский; Глинка – Кукольн.; Соловьев-Седой – Фатьянов; Пономарев – Бок. Гомосексуальные парочки.

Девочки поют в 40-х гг.:

«На войне нужна винтовка,А еще нужна сноровка».«Рыбачка Соня как-то в маеПригнала к берегу баркас».(Марк Бернес)

Я по свету немало хаживал, как сказал Марк Лисянский.

И домой возвращайтесь скорей, как сказал Евгений Аронович.

Дай руку, товарищ далекий, как сказал Сигизмунд Кац.

Все тот же Матусовский:

«А все же жаль, что я давноГудка не слышал заводского».

Отправляющемуся за посудой и пр. В скобках: Лебедев-Кумач. Когда страна быть прикажет героем, из нас героем станет любой.

Виктор Буренин, автор либретто «Мазепы».

Яков Полонский, либреттист «Черевичек».

В. Буренин. «В твоих объятьях находил я рай».


В коллекцию изобретений: гармонику (так называемую и тульскую гармонь) изобрел немецкий мастер Фридрих Бушман.

О повальных арестах и судах 47–48 гг. В те же годы песня Блантера на слова Фатьянова: «На скамейке, где сидишь ты, нет свободных мест».

Отличная-патриотичная песня Блантера, со словами «хоть давно отгремела гроза…». Узнать, что это и откуда. Надежда Обухова.

Блантер в союзе с толстяком Анат. Сафроновым – «Ростов-город, Ростов-Дон».

Лучше нету того свету. Блантер – Исаковский.

Когда душа поетИ просится сердце в полет.(Блантер – Коваленков)

К вопросу об Анголе:

«и Африка мне не нужна» (Блантер – М. Исаковский).


Синкопы в стиле Цфасмана. «Надо мной небо синее». Музыка Зацепина, слова Дербенева.

Пойми меня, гада,Двенадцать патрулейСвязали руки-ногиИ дали пиздюлей.Припев: Цыганочка Аза, Аза,Цыганочка блядь-зараза,Черная, фартовая,На картах погадай.

В «Летучей мыши» Штрауса:

Иди сюда, старичок,Купи редиски пучок.

Модная в 20-х гг. песня «Прощай, активная работа, Прощай, любимый комсомол».

«Но васильки – ведь это сорняки,Они вредят успеху урожая».(Оперетта Дунаевского«Сын клоуна»)

Будем писать песни на слова Антона Пришельца и Анатолия Поперечного.

Русская народная современная песня:

«Проходите не скандальте, я ее жених…Проходите дармоеды, много вас таких».(20/IX, Серебр.)

1977

В 1831 г. песенникам случалось и вот как называться: «Песенник для дамского ридикюля и туалета».


Надо все-таки что-нибудь оставлять. Клавдия Шульженко – Аркадий Островский – Лев Ошанин. Поезд оставил дымок и т. д.

Впервые слушаю Малипьеро. 18/XII. Маленькая пьеска по имени «Вивальдиана».

Вальс Штрауса «На прекрасном голубом экране».

Ни за что никогда не буду петь, пока мне не станет аккомпанировать Майя Водовозова (или Б. Давидович).

«Танцевать я совсем разучился» (Долматовский, Фрадкин).

«Танцевать я совсем не могу» (Доризо).

1978

Капельмейстер хора московских цыган Штуцман (60-е – 70-е гг.). Под его управлением вся дюбюковщина, дерфельдтщина: «Зацелуй меня до смерти, от тебя и смерть мила».


Ни за что никогда петь не стану, пока мне не станет аккомпанировать Бела Давидович. Если мне предложат Майю Водовозову, пошлю ее к хуям.

Детская песенка, 9/II. «Снится мне крейсер „Аврора“».

Ср. прежние сны: подвенечный убор сада, «что я умерла». Запахи и еще что-то.


Взамен старых французских композиторов пьеса романса «Жаворонок» (очень популярная), вступление телевид. к «Сводке погоды», музыка чепуховая из «Мужчины и женщины» и пр.

Слушая русские песни. Вот это сделали перовские гитаристы-бобыли. Все остальное недоумение, откуда что берется, поблядовать, продать пеньку, рожь скосить и пр.

Хорошо, если и в самом деле был слепой автор текста и музыки Попов «Как пойду я на быструю речку».

1979–1980

Сообщение по радио: между V и VI (ноябрьским) съездом композиторов. Их число на 500 стало больше.


Из музыкальной чапаевщины:

1. Василий Иванович и Петька – видят, в домике Фурманов сидит и пишет. – «Что пишешь?» – «Оперу пишу, про вас». – «И про Петьку?» – «И про Петьку». – «И про Анку? И про Анку тоже?» – «И про Анку». – «А про себя?» – «А опер сказал, что про себя необязательно».

2. «Василий Иванович, ты на рояле можешь играть?» – «Могу, Петька». – «А на гармони?» – «И на гармони». – «И на гитаре», и т. д. – «А на балалайке?» – «Нет, на балалайке не могу, карты соскальзывают».


Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
След в океане
След в океане

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в Арктику и различные районы Мирового океана, о своих друзьях — писателях, поэтах, геологах, ученых.Это не просто мемуары — скорее, философско-лирический взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба. А рассказчик Александр Городницкий великолепный, его неожиданный юмор, легкая ирония, умение подмечать детали, тонкое поэтическое восприятие окружающего делают «маленькое чудо»: мы как бы переносимся то на палубу «Крузенштерна», то на поляну Грушинского фестиваля авторской песни, оказываемся в одной компании с Юрием Визбором или Владимиром Высоцким, Натаном Эйдельманом или Давидом Самойловым.Пересказать книгу нельзя — прочитайте ее сами, и перед вами совершенно по-новому откроется человек, чьи песни знакомы с детства.Книга иллюстрирована фотографиями.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное
100 легенд рока. Живой звук в каждой фразе
100 легенд рока. Живой звук в каждой фразе

На споры о ценности и вредоносности рока было израсходовано не меньше типографской краски, чем ушло грима на все турне Kiss. Но как спорить о музыкальной стихии, которая избегает определений и застывших форм? Описанные в книге 100 имен и сюжетов из истории рока позволяют оценить мятежную силу музыки, над которой не властно время. Под одной обложкой и непререкаемые авторитеты уровня Элвиса Пресли, The Beatles, Led Zeppelin и Pink Floyd, и «теневые» классики, среди которых творцы гаражной психоделии The 13th Floor Elevators, культовый кантри-рокер Грэм Парсонс, признанные спустя десятилетия Big Star. В 100 историях безумств, знаковых событий и творческих прозрений — весь путь революционной музыкальной формы от наивного раннего рок-н-ролла до концептуальности прога, тяжелой поступи хард-рока, авангардных экспериментов панкподполья. Полезное дополнение — рекомендованный к каждой главе классический альбом.…

Игорь Цалер

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное