Читаем Безутешный счастливчик полностью

«Родник». «Лит. – худож. и общест. – полит. ежемесяч. журнал на латышском и русском языках. Издание ЦК ЛКСМ Латвии и Союза писателей Латв. ССР. Издат-во ЦК КП Латвии. Г. Рига». Тираж 147 тыс.


О бюллетенях здоровья. В нач. декабря потихоньку прекращ. бурления – пучения – поносика – и пр. «Рак пузени», неутомимо длившийся весь октябрь – ноябрь.

30/XI – С утра еще дурновато. Немнож. корвалола. Больше ничего нет в доме. Морозы продолж. исчезать. Всего –8 днем, а к вечеру еще теплее. Назавтра сулят в М. почти до 0. У меня в комн. снова теплица. Рассмат. прессу и обнаруж. интервью с Дравичем в СК. Оч. мило. И тут же беседы с Ник. Губенко. Перемежающ. сон. Вечером вполне здоров – прогулки втроем по безморозью. Славно.

1/ХII – На дворе не ниже –3–4°. Можно бы и не топить печь. Неожид. гостья с утра: Лилька перед отъездом в США. Подарки: коньяк, виски, шоколад; исланд. свитер, книги Померанца, Гандлевского, Милославского, Синявского, Ницше. Прощаемся – она уезжает вместе с Мур. Как и вчера, весь день наблюдаем за нашим генсеком в Ватикане и Милане. И до пол-3-го ночи «Взгляд». Леонт. в гостях: приносит «Родник», с противопост. Т. Манна и Венички.

5/XII – Еще один день с Нат. По пробуждении обнаруж., что весь дом занесло, залепило снегом дома и пр. Ветра, Нат. 20 раз туда и обратно протапт. в сугробищах тропу. Не могу гулять в такой ветер – только до выхода из поселка. А Нат. блуждает весь вечер в снегах. Весьма недов. –6°.

5/XII – Но летние, осенние и вот теперь зимние зуб. – челюстные неурядицы продолжаются, умолкая т. на время запоев. А поскольку зап. теперь нет, недуги круглосуточно. Поделился этим только с Нат. 5–6/XII.


Статьи в ЧиПе[24]. Статья в Московских новостях (интервью).

7/ХII – Весь день, с интервал. и сном, «привожу себя» после вчерашн., с помощью зубровки. Снова печи. Пока всего –6–7°. Стрижка наконец. В основ. замыкаюсь у себя с кучей привезенной прессы, особ. «Мос. новости» с моей харей и интервью. «Ч и П» и пр. И термометр.

10/ХII – Во тьме, в 7 утра выползаю с фонариком к термометру: –24°. В 10 утра солнце за елями и –25°. Днем –20°. Горячий чай, крошки птицам, печь трещит в гостиной. Весь день с Мур. одни, борьба с холодом. В блокнотах 86–87 гг. По телевид., как всегда, о вост. – европ. катаклизмах и о сегодняш. митинге в столице. Веч. в 9 ч. почти –25°. Засып. только в 3 ночи.

11/ХII – Неизвестно, ск. было ночью, но в 10:30 утра солнце и безобл. И –28°. У меня над головой нет даже 10-и, и я радуюсь, когда мне удается рефлектором довести t в своей комнате до 12–13-и. Топлю печь в гостиной целых четыре часа. Мал. прогулка по морозу и солнцу. В 7 веч. стук в окно: яв. заиндевелые Гал. и Мери с бездной подарков, с рыжим котенком, прессой, коньяком. Веселый вечер вчетвером. –25. Пик зимних морозов пока. Новости у печки: Гал. с Нат. созванивались: Нат. собралась за город искать мне валенки, будет в Абрам. в пятницу. Были звонки от Вассермана Чикагского, от Ир., жены Славутина – все билеты в т-р МГУ проданы на месяц вперед. Похвала от корр. «Лит. России» на спектакле; звонок от изд-ва «Современник», желающего напечатать «М – П» в сборнике «Повесть-89». Пакет из Пет‹ушков› со статьей в р‹айонно›й газете «Вперед». Н. Ф. о пригов-сти Фролова[25], статья в «Хиб‹инском› вест.». В «Кн. обоз.» – обо мне у Мамлеева. Потепление: в полночь только –20.

12/ХII – Днем Мур. уезжает в М. на два дня. Провожаем его втроем до поворота и гуляем втроем до Глебов. мостика. Я уже избавлен от печных забот, весь в привезенной мне печати. Телевид., радио «Свобода». Письма от Т. В., от Лильки, от об-ва «Знание». Всего –12° (!). «С вечера все спится».

13/ХII – Ну и шустер же я стал. Солнце и всего –7–8°. Гуляем с дамами (я почти до магазина). Один гуляю по своей роще до выхода на Ясенку, утопаю в сугробах. Обед из 3-х блюд (!). С дамами двигаем в сторону акс. колодца – плутаем по сугробищам с бидонами, дважды через замерзш. Ясенку – смехи и падения – в сумерки проходим по Глебову – в темноте к дому. И я ничуть не устал. Нос: «Этот день надо записать». Слишком рано и надолго засыпаю.

15/XII – Один в доме. Как только вынес птицам, небывалое скопление сорок, соек и пр. Весь в газетах и рад. Свобода. Продол. властный сон, чредой находит и пр. Жду, но не верую, что приедет, – Нат. В самом деле: вместо нее позд. вечером Мур. Еще через час – опять шумы на крыльце – и опять не Нат.: Леонтович. Мах‹онький› коньяк. Раздраж. их болтовней. R.

Доп. – Утром 15/XII слышу по Свободе о кончине акад. Сахарова вечером 14/XII. Следует ожидать бума на похоронах (в воскр. 17-го?).

По радио и тел. все о вражде в Зап. Украине католиков и правосл., вплоть до «изгнания из храма» и братоубийств. Борьба униатов, вернее, и автокефальной правосл. церкви.

16/XII – Новости из Москвы: Нат. приобрела для меня валенки, теплые брюки. Она безденежна и больна и, конечно, не приедет. Новости о звонках ГДРовцев; Пет‹ушки› д. выйти уже в Вост. Берлине. Скоро на Мал. Брон. д. пойти «Пет.». Театр МГУ хочет устроить мой вечер. Опять Леонт. в гостях. R.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
След в океане
След в океане

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в Арктику и различные районы Мирового океана, о своих друзьях — писателях, поэтах, геологах, ученых.Это не просто мемуары — скорее, философско-лирический взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба. А рассказчик Александр Городницкий великолепный, его неожиданный юмор, легкая ирония, умение подмечать детали, тонкое поэтическое восприятие окружающего делают «маленькое чудо»: мы как бы переносимся то на палубу «Крузенштерна», то на поляну Грушинского фестиваля авторской песни, оказываемся в одной компании с Юрием Визбором или Владимиром Высоцким, Натаном Эйдельманом или Давидом Самойловым.Пересказать книгу нельзя — прочитайте ее сами, и перед вами совершенно по-новому откроется человек, чьи песни знакомы с детства.Книга иллюстрирована фотографиями.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное
100 легенд рока. Живой звук в каждой фразе
100 легенд рока. Живой звук в каждой фразе

На споры о ценности и вредоносности рока было израсходовано не меньше типографской краски, чем ушло грима на все турне Kiss. Но как спорить о музыкальной стихии, которая избегает определений и застывших форм? Описанные в книге 100 имен и сюжетов из истории рока позволяют оценить мятежную силу музыки, над которой не властно время. Под одной обложкой и непререкаемые авторитеты уровня Элвиса Пресли, The Beatles, Led Zeppelin и Pink Floyd, и «теневые» классики, среди которых творцы гаражной психоделии The 13th Floor Elevators, культовый кантри-рокер Грэм Парсонс, признанные спустя десятилетия Big Star. В 100 историях безумств, знаковых событий и творческих прозрений — весь путь революционной музыкальной формы от наивного раннего рок-н-ролла до концептуальности прога, тяжелой поступи хард-рока, авангардных экспериментов панкподполья. Полезное дополнение — рекомендованный к каждой главе классический альбом.…

Игорь Цалер

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное