Читаем Безвидный свет. Введение в изучение восточносирийской христианской мистической традиции полностью

204Dedering 1936, p. 8; цитируется у Harb 1971, p. 233. В Пешитте «душевный человек» – barnāšā da-ḇ-nap̄šā (h)ū. В тексте Павла говорится затем о «духовном человеке»: rūḥānā (1 Кор. 2:15).

205 См. Гал. 5:17 и т. д.

206 Рим. 8:25 и т. д.

207 Рим. 8:4.

208 Кол. 2:19 (ум: νοῦς; в Пешитте: re‘yānā).

209 Рим. 8:16.

210 Рим. 8:16, 26; Гал. 4:6 и т. д.

211 Рим. 8:16; 1 Кор. 6:17.

212 Рим. 8:14.

213 Ср. Гал. 5:22 и т. д.

214 1 Кор. 2:15; 3:1.

215 1 Кор. 6:19.

216 1 Кор. 15:44.

217 См. Léon-Dufour 1970, col. 39–43.

218Dedering 1936, p. 65–66; цитируется у Harb 1971, p. 241.

219Ibid.

220Ibid.

221 Ср. Рим. 8:16.

222 Но понимаемую ими в духе Евагрия. См. ниже.

223 Кажется, трехчастная антропология, используемая у восточносирийских мистиков, восходит не непосредственно к текстам Павла (1 Фес. 5:23; Евр. 4:12), упоминающим о различии души и духа (греч. πνεῦμα; Пешитта: сир. rūḥā), как это явствует из разницы в словоупотреблении, а к Евагрию. См. выше. с. 34 и далее. Впрочем, уже у прп. Ефрема можно найти упоминание о трехчастном разделении человека со словоупотреблением, отличающимся от Павлова (re‘yānā вместо rūḥā): «Душа властвует над телом, дух сообщает красоту душе» (Мадраши о рае, IX; цитируется у Parisot 1909a, col. 1018).

224 Иосиф Хаззайя даже открыто противоречит в этом пункте Иоанну Отшельнику или, по крайней мере, тем, которые ему верно следуют: «Ведь многие по невежеству говорят, будто степень телесного [состояния] есть образ тяжкой работы в миру, ничего не понимая ни в том, что утверждают, ни в том, что оспаривают. Ибо степень телесного [состояния] – это чистота (daḵyūṯā), в которой полнота соблюдения заповедей, образом чего служит подвижничество сынов Израиля в пустыне и сия киновия, где мы подвизаемся в преддверии нашего отшельнического жития». Цитируется по переводу Graffin 1961–1962, p. 336. [Harb, Graffin 1992, сир., p. 302; пер., p. 303, § 20.]

225Сотн. 4:6.

226Сотн. 4:7.

227Сотн. 4:8.

228Мемра о природе [божественной] сущности, ркп. Notre-Dame des Semences, тетрадь 24, с. 12.

229 См. мою статью: Beulay 1974a, col. 1344. О рукоделии в связи с тремя степенями у него сказано следующее: «Поэтому я, по своему рассуждению, советую с любовью тому, кто слушает меня, чтобы рукоделие от полудня до девятого [часа] было установлено у тебя как постоянное правило. И не ради корысти говорю тебе делать это, да не будет! Но чтобы ты избавлен был от тех зол, о которых я сказал выше, что порождают погибель. И я устанавливаю эти законы не для совершенных, подвиг которых превыше соблюдения закона. Но для тех, кто находится ниже совершенства, говорю я, чтобы заботились об этом правиле. То есть оно для тех, кто пребывает на степенях телесной и душевной. Прежде всего они пусть заботятся о рукоделии. Те же, кто достиг степени духовной, не нуждаются в этом, потому что, поскольку их ежедневные потребности обеспечивают другие, [сами] они не подвергаются воздействию этих [обстоятельств]» (Послание о трех степенях иноческого жития, в Graffin 1961–1962, p. 468). [Harb, Graffin 1992, сир., p. 350, 353; пер., p. 352, 353, § 79.]

Иосиф требует заниматься рукоделием даже при достижении душевной степени из тех соображений, что такой труд поможет им победить уныние и позволит обеспечивать самих себя всем необходимым, так что они не будут вынуждены покидать свое уединение (Ibid., p. 467). Что же касается воздержания от посещений уставных богослужений, то Иосиф, напротив, ясно указывает, что такое явление не должно иметь место на постоянной основе, но допустимо только во время особых созерцательных состояний (см. Послание о трех степенях иноческого жития, в Graffin 1961–1962, p. 482 и т. д.). [Harb, Graffin 1992, сир., p. 376, 378; пер., p. 377, 379, § 103.]

230 См. далее, с. 322–323.

231 См. выше, с. 162, прим. 12.

232 Однако, как напоминает Lavenant 1980, p. 386, Иоанн Апамейский, осужденный собором, по-видимому, был современником Иоанна Дальятского и Иосифа Хаззайи.

233 Он предпочитает, как мы уже говорили, вдохновляться разделением псевдо-Дионисия на этапы очищения, просвещения и единения.

234 См. выше, с. 141, а также Беседа 26, О различных видах дарований, Vat. syr. 124, f. 326a. Дадишо Катарский, упоминая о непрестанной молитве и о немедленном отвержении бесовских помыслов, говорит, что авва Исаия называл их «не добродетелями» (Mingana 1934, сир., p. 216, col. 2; пер., p. 98).

Перейти на страницу:

Все книги серии Opera Mystica Syriaca

Безвидный свет. Введение в изучение восточносирийской христианской мистической традиции
Безвидный свет. Введение в изучение восточносирийской христианской мистической традиции

Книга «Безвидный свет», опубликованная иером. Робером Бёлэ (O.C.D.) в 1987 году, представляет собой классический труд по истории восточносирийской мистической традиции VII–VIII веков. На этот период в Месопотамии, на территории современной Юго-Восточной Турции, Ирака, Юго-Западного Ирана и Катара пришелся расцвет иноческого движения, связанного с именами Сахдоны, Дадишо Катарского, Исаака Ниневийского, Симеона д-Тайбуте, Иоанна Дальятского и Иосифа Хаззайи. Этими мистико-аскетическими писателями было воспринято и развито учение египетских и греческих отцов о созерцании, обожении, видении божественного света и сформулирован ряд положений, предвосхитивших паламитские споры XIV столетия.Издание адресовано всем интересующимся мистико-аскетическим учением Православной церкви и Древневосточных христианских церквей.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Робер Бёлэ

Религиоведение

Похожие книги

Искусство памяти
Искусство памяти

Древние греки, для которых, как и для всех дописьменных культур, тренированная память была невероятно важна, создали сложную систему мнемонических техник. Унаследованное и записанное римлянами, это искусство памяти перешло в европейскую культуру и было возрождено (во многом благодаря Джордано Бруно) в оккультной форме в эпоху Возрождения. Книга Фрэнсис Йейтс, впервые изданная в 1966 году, послужила основой для всех последующих исследований, посвященных истории философии, науки и литературы. Автор прослеживает историю памяти от древнегреческого поэта Симонида и древнеримских трактатов, через средние века, где память обретает теологическую перспективу, через уже упомянутую ренессансную магическую память до универсального языка «невинной Каббалы», проект которого был разработан Г. В. Лейбницем в XVII столетии. Помимо этой основной темы Йейтс также затрагивает вопросы, связанные с античной архитектурой, «Божественной комедией» Данте и шекспировским театром. Читателю предлагается второй, существенно доработанный перевод этой книги. Фрэнсис Амелия Йейтс (1899–1981) – выдающийся английский историк культуры Ренессанса.

Френсис Йейтс , Фрэнсис Амелия Йейтс

История / Психология и психотерапия / Религиоведение