Безвидный свет. Введение в изучение восточносирийской христианской мистической традиции

Еще одно положение в учении Иоанна Дальятского и восточносирийских мистиков в целом, которое, возможно, не лишено связи с учением Григория Нисского, касается искания Бога внутри себя. Все восточносирийские мистики были убеждены в том, что Бог созерцается именно внутри души и что именно внутри души следует Его искать. Определяющее влияние на формирование данного учения было оказано сочинениями псевдо-Макария (его представление о сиянии славы Божией в сердце⁴¹) и Евагрия (учение о созерцании Бога в уме⁴²). К этому могло присоединиться и влияние Григория Нисского, который также говорит об опыте присутствия Бога в душе. В частности, для Григория Нисского, как и для Иоанна Дальятского, видение Бога подразумевает одновременно вхождение внутрь себя и постоянное выхождение из себя (исступление через напряженное усилие к тому, что впереди – ἐπέκτασις, – к тому, что имеет место внутри души): «Подлинно вкусивший Господа, как говорит псалмопение, то есть приявший в себя Бога, делается исполненным того, чего жаждал и алкал, по обетованию Сказавшего: “Отец и Я придем к нему и обитель у него сотворим”, очевидно, уже после вселения [в него] Святого Духа. Так, мне кажется, и великий Павел, вкусивший неизреченных оных плодов из рая, был насыщен тем, чего вкусил, и всегда алкал. Ибо он признает, что то, чего он желал, исполнено, говоря: “Христос во мне живет”, но и как алчущий, всегда устремляется вперед, объявляя»: “Не потому, что я уже достиг того, чего взыскую, или уже усовершился”»⁴³. Приведем также следующий отрывок из ряда других текстов Григория о мистической внутренней жизни⁴⁴, где замечательно выражен парадокс внутреннего созерцания, одновременно безмятежного (благодаря насыщению) и бурного (по причине непрестанного преуспеяния): «Вот самое удивительное из всего. Все колодцы хранят собранную воду, но одна Невеста имеет в себе воду текущую, так что в ней и глубина колодца, и непрестанная подвижность реки»⁴⁵.

Григорий также говорит об обитании Бога в сердце⁴⁶. Здесь следует, однако, отметить, что сердце для него лишь метафора, в противоположность восточносирийским мистикам – и, по-видимому, Макарию⁴⁷, – у которых само плотяное сердце таинственным образом становится местом встречи человека с Богом. В статье А. Гийомона, посвященной значению слова «сердце» в античности⁴⁸, можно найти тексты, в которых Григорий выражает недоверие к учению о том, что созерцательный ум находится в телесном сердце и что, следовательно, именно в нем происходит видение Бога⁴⁹.

5.1.4. Облако

Это важный элемент духовного учения многих восточносирийских мистиков (в особенности у Иоанна Дальятского), в отношении которого трудно точно определить, восходит ли он к Григорию Нисскому или же к псевдо-Дионисию. Я хотел бы обратить внимание на использование символов облака и мрака.