Библия и мировая культура

Видели воды, Боже, Тебя,
видели воды, и взял их страх,
и бездны объяла дрожь;
облака изливали проливень струй,
небеса издавали гром,
и летали стрелы Твои.

Глас грома Твоего — в кругу небес,

молнии светили надо всей землей,
содрогалась, сотрясалась земля.
В пучине — пути Твои,
в водах великих — стезя Твоя,
и следов Твоих не испытать.

Как стадо, вел Ты народ Твой —

Моисея, Аарона рукой.

(Пс 77/76:12–17; 20–21

)[338]

Некоторые Псалмы носят философски-медитативный характер. Главное в них — размышения о Божественном мироустройстве, о месте человека в мироздании, о хрупкости и в то же время величии человека, о причинах особой избранности человека перед лицом Господа — избранности, требующей непрестанного усилия духа (например, Псалом 8-й с его знаменитым: «…что есть человек, что Ты помнишь его, и сын человеческий, что Ты посещаешь его?» — Пс 8:5; СП). Псалом 104-й рисует целостную картину мироздания и содержит переклички с египетским «Гимном Атону», дошедшим до нас от XIV в. до н. э. — времени реформы Эхнатона:

Ты облачаешься, словно в ризу, во свет,
Ты раскидываешь, словно шатер, небеса;
Ты над водами возвышаешь чертоги Твои,
делаешь облак колесницею Твоей,
шествуешь по ветровым крылам,
ветры вестниками Твоими творишь,
слугами Твоими — пламена огня.

…В долах дал Ты место родникам,

меж горами струи текут,
поят всех зверей полевых,
онагры утоляют жажду свою;
подле струй обитают птицы небес,
голос подают промежду ветвей.
…Растишь Ты для скотов траву
и на потребу человеку — злак,

и хлеб изводишь из недр земли,

и вино, что сердца людей веселит…
И луну сотворил Ты, мету времен,
и солнце, что знает свой закат;
Ты простираешь тьму, и бывает ночь,
и пробуждаются все звери лесов —
рыкают львята о поживе своей,
у Господа просят снеди себе;
взойдет солнце — идут они вспять,
по логовам расходятся своим;
выходит человек на труды свои,
до вечера на служение свое.

(Пс 104/103:2–4, 10–12, 14–15, 19–23; перевод С. Аверинцева

)[339]

Однако на первом плане в Псалмах — не описательность и картинность, не воссоздание через сознание лирического «я» исторических событий (например, Псалмы 105/106-й и 106/105-й), но личностный характер Хвалений. Одно из величайших открытий Книги Хвалений в сравнении с гимнами богам в других культурах заключается именно в личностном общении человека с Богом. Как справедливо заметил С.С. Аверинцев, «Бог из космической силы становится здесь прежде всего поверенным человеческих страданий и надежд»[340]. Книга Хвалений воспринимается как вечный, нескончаемый диалог человеческой души с Богом, и в этом залог ее непреходящей духовной ценности.

Многие Псалмы имеют виртуозную поэтическую форму и ярко демонстрируют любовь древних к словесной игре, к осознанию Слова как начала, упорядочивающего хаос (неслучайно ведь Словом Божьим творится мир). Так, обращает на себя внимание особая форма большого Псалма 119-го, славящего Закон — Тору — нравственную опору мира и каждого человека. Именно в соответствии с этой главной идеей Псалом выстроен следующим образом: он состоит из двадцати двух восьмистиший, соответствующих двадцати двум буквам ивритского алфавита. При этом все строки каждого из восьмистиший начинаются с одной и той же буквы — в порядке алфавита (так называемый алфавитный акростих). Так порядок мира, незыблемый нравственный Закон воплощается в кристаллической структуре языка.