Библия и мировая культура

Подобных примеров двустишных афоризмов в книге содержится большое количество. В более поздних, дополнительных циклах афоризм часто разрастается до пространного поучения гомилетического (проповеднического) характера. Таково, например, поучение, занимающее главу седьмую и предостерегающее от соблазна разврата. Оно представляет собой конкретную историю, увиденную глазами неведомого повествователя: «Вот, однажды смотрел я в окно дома моего, сквозь решетку мою, // И увидел среди неопытных, заметил между молодыми людьми неразумного юношу, // Переходившего площадь близ угла ее и шедшего по дороге к дому ее, // В сумерки, в вечер дня, в ночной темноте и во мраке. // И вот — навстречу к нему женщина, в наряде блудницы, с коварным сердцем, шумливая и необузданная, ноги ее не живут в доме ее…» (Прит 7:6–11; СП). И далее разворачивается сцена соблазнения: «Множеством ласковых слов она увлекла его, мягкостию уст своих овладела им. // Тотчас он пошел за нею, как вол идет на убой, и как олень на выстрел, // Доколе стрела не пронзит печени его; как птичка кидается в силки, и не знает, что они — на погибель ее» (Прит 7:21–23). А затем следует резюме: «Итак, дети, слушайте меня, и внимайте словам уст моих. // Да не уклоняется сердце твое на пути ее, не блуждай по стезям ее; потому что многих повергла она ранеными, и много сильных убиты ею: // Дом ее — пути в преисподнюю, нисходящие во внутренние жилища смерти» (Прит 7:24–27; СП).

Многие развернутые поучения используют аллегорические образы и напоминают басню с привычными нам басенными персонажами: «Пойди к муравью, ленивец, посмотри на действия его, и будь мудрым. // Нет у него ни начальника, ни приставника, ни повелителя; // Но он заготовляет летом хлеб свой, собирает во время жатвы пищу свою. // Доколе ты, ленивец, будешь спать? когда ты встанешь от сна твоего? // Немного поспишь, немного подремлешь, немного, сложив руки, полежишь: и придет, как прохожий, бедность твоя, и нужда твоя, как разбойник» (Прит 6:6–11; СП).

Этот фрагмент, напоминающий нам столь знакомый сюжет с муравьем и стрекозой, еще раз подчеркивает одну из определяющих идей всей Книги Притчей: это прославление воли человека, собранности его духа, бодрственности его разума, непрестанного, ежедневного, ежечасного труда души: «Не давай сна глазам твоим и дремания веждам твоим…» (Прит 6:4; СП). Та же мысль иллюстрируется с помощью конкретных и одновременно аллегорических образов поля и виноградника, запустение которых символизирует скудоумие разума и запустение души человеческой: «Проходил я мимо поля человека ленивого и мимо виноградника человека скудоумного, // И вот, все это заросло терном, поверхность его покрылась крапивою, а каменная ограда его обрушилась. // И посмотрел я, и обратил сердце мое, и посмотрел, и получил урок: // «Немного поспишь, немного подремлешь, немного, сложив руки, полежишь; // И придет, как прохожий, бедность твоя, и нужда твоя — как человек вооруженный»» (Прит 24:30–34; СП).

Великая традиция Книги Притчей Соломоновых в рамках древнееврейской литературы будет затем продолжена Книгой Премудрости Йеѓошуа Бен-Сиры (Иисуса, сына Сирахова), не включенной в канон в результате утраты оригинала на иврите, а также в талмудической афористике («Поучения отцов») и афористических произведениях еврейских поэтов и мыслителей Средневековья (Шемуэля ѓа-Нагида, Шеломо Ибн Гвироля, Моше Ибн Эзры, Йеѓуды ѓа-Леви, Авраама Ибн Эзры и др.).

Книга Притчей Соломоновых существенно повлияет и на стиль и афористическую природу евангельских притч и афоризмов (особенно в Нагорной проповеди), новозаветных Посланий, а также далее на писания Отцов Христианской Церкви и на светскую афористику — вплоть до «Опытов» М. Монтеня, «Мыслей» Б. Паскаля, «Максим» Ф. де Ларошфуко, «Характеров» Ж. Лабрюйера и т. д.

Книга Иова: проблема теодицеи и своеобразие ее художественного решения