Библия в истории европейской культуры

Целью нового перевода Писания является возвращение к первоначальному смыслу, который был скрыт ошибками и промахами, возникшими в результате переводов. Эразм не доверяет ни одному из существующих переводов, обращаясь непосредственно к греческому оригиналу. Очень скрупулезно разбирая каждое слово, Эразм находит множество неточностей в латинском переводе, как незначительно влияющих на значение текста, так и принципиально изменяющих понимание отдельных мест Писания. Примером такого анализа является работа над переводом греческого слова «metanoeite», которое на латинский язык переводилось «penitentiam agite», что можно понимать двояко: «покайтесь» (в душе) или «творите покаяние» (то есть исполняйте наложенную на вас церковную епитимью); официальное богословие принимало второй смысл.

Эразм говорит об открытии им двух компонентов христианской религии – внутренней веры (собственно христианства) и внешней оболочки (иудаизма), приходя к такому выводу на основании изучения Священного Писания.

Первоначально утверждение экзегетического оптимизма (термин А. Маграта) можно найти в «Руководстве» Эразма. Он утверждает, что крестьянин может читать Писание и понимать его без каких-либо трудностей. Эта мысль получила дальнейшее развитие в теории Лютера.

Для М. Лютера все оправдание дано в Писании и оно отражено, прежде всего, в Послании к Римлянам (1:12). Уже в связи с такой постановкой вопроса непростым становится позиция по отношению к Ветхому Завету. Подробно ветхозаветную проблематику он не рассматривает, но положение о богодухновенности Писания, без которого принципы лютеровской реформации немыслимы, требовало своего обоснования.

Больше всего отношение к Закону, т. е. Ветхому Завету, Лютера, а вслед за ним и остальных реформаторов, прослеживается в «Шмалькальденских артикулах»: «Закон дан Богом для того, дабы … воспрепятствовать греху угрозою и страхом наказания, а равно обетованием и предложением милости и благодеяний». Ветхозаветная идея наказания сохранялась и в католическом учении, но до реформаторов именно Церковь должна была карать грешника в соответствии с его поступками или делами его близких. Лютер впервые заявил о связи между наказанием в Ветхом Завете и оправданием в Новом. Человек не может самостоятельно прийти к спасительному пониманию оправдания, данного не по заслугам и не за определенную цену, а даром. Чтобы осознать всю благодать и милость Бога и дан Ветхий Завет: «Первейшее служение и сила закона – в том, чтобы выявлять грех и показывать человеку, сколь бесконечно низко пало естество его и сколь испорчено оно, поскольку закон обязан человеку говорить, что тот не имеет и не почитает Бога…, чему тот прежде, без закона, не поверил бы. Тем самым делается он испуган и унижен, подпет духом, в отчаянье впадает, жаждет помощи – и не ведает, откуда ждать ее, начинает чуждаться Бога, роптать и проч…». Закон не может помочь человеку, поскольку его основная функция – открыть грех, а потом вступает в действие Евангелие. Все заповеди, весь нравственный закон, изложенный в Ветхом Завете, даны только с целью доказать нам, что мы не можем соблюсти их во всей строгости. «Новый Завет сие служение закона охраняет и внушает».

Каждый раз, сравнивая Ветхий и Новый Заветы, Лютер преподносит их как две стороны одного процесса: Закон наказывает, а Евангелие освобождает, Закон обращается к человеческим поступкам и умственному осознанию своих дел, а Евангелие рождает веру, обращаясь к сердцу, Закон убивает через осознание греховности, а Евангелие воскрешает по благодати. Лютер понимает роль Закона как болезненный и тяжелый процесс, необходимый для выздоровления человека и его спасения. Ветхозаветную историю надо знать и для того, чтобы избежать ошибок еврейского народа. Свидетельством огромного значения, которое отводит Лютер Ветхому Завету, является его основательная работа над переводом библейских текстов. Большинство гимнов Лютера основано на Псалмах, Притчах и других ветхозаветных книгах, а многие его публичные лекции реформатора посвящены персонажам Ветхого Завета – Моисею, Давиду, Иосифу.