Биение жизни. Почему сердце – наш самый важный орган чувств

Авторы данного исследования подчеркивают, насколько жизненно важным для нашего сердца является так называемое управление стрессом, которое как раз и принимает во внимание наши чувства. Под управлением стрессом вовсе не имеются в виду антидепрессанты и успокоительные, долгосрочные эффекты которых поистине чудовищны. В основе их механизма воздействия лежит блокада разных рецепторов, и пациенты перестают ощущать то, что им следовало бы. Это делает их внутренне глухими. Желание принимать эти препараты вполне объяснимо в тех случаях, когда стресс и эмоциональная боль становятся настолько велики, что человеку кажется, что он больше не вынесет. И он просто хочет, чтобы это прекратилось. Транквилизаторы способны облегчить состояние на короткое время, а в долгосрочной перспективе их побочные эффекты слишком сильны. На более чем 15 тыс. пациентах было продемонстрировано, что со временем антидепрессанты даже приводят к увеличению частоты пульса и снижению вариабельности сердечного ритма [58]. Разумеется, принимая алкоголь, наркотики и взваливая на себя еще больше работы, вы проблему тоже не решите.

Так что же мы можем сделать? Хорошая новость: очень многое, поскольку в нашем биологическом теле ничто не высечено из камня и многие процессы являются обратимыми. Если человек перейдет на здоровое питание, бросит курить, обеспечит себе физические нагрузки, сбросит лишний вес и сократит потребление алкоголя, может произойти чудо. Кроме того, имеется одно верное средство от всего: дыхание.

При исследовании стрессовых реакций ученые долго искали что-то вроде «заклинившей педали газа», то есть причины того, что повергает нас в состояние эйфории. Сегодня мы знаем, что проблему решает не педаль газа, а хороший тормоз. Другими словами, все дело в отсутствии расслабления [59]. Функцией торможения обладает блуждающий нерв, именно он нас расслабляет, снова и снова охлаждает перегревшееся сердце и повышает вариабельность сердечного ритма. Но многие пациенты найти эту педаль тормоза никак не могут. Как и господин Браун…

Озарение

Господин Браун зашел ко мне, чтобы «просто проверить насос»: 49 лет, высокий, полный, и я с одного взгляда догадался, что имею дело с человеком на руководящей должности.

– Я в нескольких советах директоров, – сообщил он мне, хотя я не спрашивал. – Сплошной стресс. А ведь я вступаю в опасный возраст, не так ли?

Не дав мне времени ответить, он продолжил.

– У меня высокое давление, и сразу вам признаюсь: я курю. Никак не могу бросить из-за стресса. И, как видите, я не из худых. Но чувствую себя хорошо. Вопреки всему, я чувствую себя хорошо. Но не уверен, что со мной все в порядке. Иногда бывают какие-то странные ощущения. А на прошлой неделе один из нас откинул копыта, – он хлопнул в ладоши, – бах, и все.

Он громко выдохнул и взглянул на часы, как будто желая узнать, сколько времени ему еще осталось.

– Мне бы спортом заняться. Но когда?

Только я собрался задать ему вопрос, как он меня опередил:

– Сколько длится у вас прием?

Этого я и сам не знал, потому что пока мне было не ясно, почему пациент обратился именно ко мне. Ведь с диагнозом «странные ощущения» принято работать терапевтам, психиатрам, психологам и диетологам.

Я подумал, какой промежуток времени назвать, чтобы не вогнать его в еще больший стресс, и ответил:

– Полчаса.

Он тяжело вздохнул и задумался.

– Хорошо. Полчаса. Ладно.

– Я бы предложил… – начал я, но пациент меня перебил.

– Может, взять кровь на анализ?

– Да, это мы тоже сделаем, – сказал я, хотя поначалу собирался перейти к другим делам.

Пациентам вроде господина Брауна, чтобы чувствовать себя комфортно, необходимы действия. Иногда, чтобы их успокоить, я подключаю их к ЭКГ. В первую очередь я собирался прослушать сердце господина Брауна. Слегка неохотно он обнажил верхнюю часть туловища: вероятно, его обидело то, что для исследования его здоровья я не обратился за помощью к высоким технологиям.

– Когда будет результат анализа крови? – спросил он.

– Если у вас сегодня нет времени ждать, можете узнать потом по телефону, – сказал я.

– Хорошо, хорошо, – кивнул он.

Он расслабился, потому что сообщение о том, что он крайне занятой человек и у него очень мало времени, дошло до адресата. Теперь я был в определенном смысле тоже послом его сердца, и меня встревожило то, что я услышал, приложив к его груди стетоскоп. Еще более пугающим оказалось его артериальное давление: 185 и 110 мм. рт. ст.

– Я ведь сразу так и сказал, – поспешил успокоить меня мой нетерпеливый пациент. – У меня всегда так на приеме у врача. При виде человека в белом халате давление подскакивает.

Он попробовал рассмеяться. Я почувствовал его страх, и мне едва не стало страшно самому за этого пациента. У него был гипертонический криз.

– Может, завтра я к вам еще зайду, – сказал он, размышляя вслух.

– Я вас так не отпущу, – спокойно возразил я. – Мы сейчас снимем ЭКГ.