Биография Воланда

Эта бомбардировка была утренней, а утро было солнечным и ясным. И трудно поверить, что можно было бы спутать Прагу, еще целую, лежавшую на холмах вдоль полноводной реки Влтавы, с уже разрушенным Дрезденом, который стоит на равнине. И Эльба, на которой он стоит, хоть и широка, но мелка…

В поисках дьявола мы несколько увлеклись его мифологией, а ведь у него был и исторический прототип, тот, кто не случайно стал зримым воплощением этого запоминающегося булгаковского образа. Он стал частью авторского ребуса. Раскрыв его имя, мы поймем и подлинные мотивации, которые оказываются сенсационными.

Отступление от темы № 2: Воланд как Дэвид Боуи

В конце 1980-х годов я стал свидетелем, как один из моих друзей попал в творческую киногруппу Элема Климова, решившего воплотить на экране «Мастера и Маргариту». Совместно со своим братом сценаристом Германом Климовым режиссер создал сценарий и приступил уже к поискам актеров. Однако проект так и не состоялся, хотя я со слов друга был посвящен в его детали.

Позднее вышли фильм Кары и сериал Бортко. Хотя, скажу честно, я считал и считаю, что именно Элем Климов мог бы создать не только яркую, но и близкую Булгакову кинематографическую «фантазию по мотивам романа М. Булгакова „Мастер и Маргарита“», как это заявлено в неосуществленном сценарии.

Пытаясь понять истоки того проекта, как, впрочем, и смысл обаяния идеи режиссера, я встретился с его соавтором и братом Германом Германовичем Климовым и взял у него интервью.

Олег Шишкин: Когда возникла идея?

Герман Климов: История долгая. С забросом в 1967 год. Тогда снималась «Красная палатка». Там играли Шон Коннери, Клаудиа Кардинале, Визбор, Хмельницкий. И только что была опубликована «Мастер и Маргарита». Причем за рубежом даже раньше. И вот весь мир был этим взбудоражен.

И продюсер Кристальди[115] зажегся идеей поставить «Мастера и Маргариту».

Древние главы должен был делать Феллини. И Клаудиа Кардинале, естественно, должна была играть Маргариту. И нужен был режиссер, который бы делал советскую часть. И вот выбор Кристальди пал на Элема Климова. Элем был ошарашен. Потому что: «Как это? С Феллини? Он мой бог вообще!» И тогда же он подружился с Клаудией Кардинале и в общем — был готов, должна была быть поездка, разговоры, переговоры, договоры. Но когда итальянцы уехали, наши благополучно это все прикрыли. Тогда еще не Ермаш[116] был, а Романов[117]. И так все на высшем уровне переговоры шли, конечно. И потом, как выяснилось, это с нашей стороны были лукавые переговоры. Но никто это снимать не собирался. И позже Ермаш сказал: «Это антисоветский роман, и при нашей жизни этого никогда не будет». А Советский Союз будет существовать вечно. Никто в этом не сомневался. Так потихонечку похоронили и эту идею. И Элем говорил: «Когда я возникал с этим разговором, на меня смотрели как на идиота». А все хотели снимать. Все режиссеры хотели снимать «Мастера и Маргариту». Даже Тарковский. А Тарковский говорил: «Да я все знаю, как это снимать. Не знаю, как кота снимать». Элем: «Андрей, у тебя же нет чувства юмора». Тарковский: «Да, у меня нет чувства юмора, но снимать хочется».