Читаем Биосоциальная проблема и становление глобальной психологии полностью

В последние десятилетия ХХ в. с развитием глобализации в жизни общества происходят радикальные изменения. Люди активно перемещаются из страны в страну, социальные институты и процессы становятся транснациональными. Наука тоже закономерно изменяется, что предполагает формирование как новых объектов и предметов исследований, так и изменение совокупного субъекта исследовательской деятельности – научного сообщества. Становится очевидной необходимость расширить имплицитно заложенные в мейнстриме рамки традиции WASP, в которые уже не вмещается ни предмет, ни субъект глобальной психологии, даже при условии расширенного современного варианта WEIRD[16]. Культурная изменчивость уже не может быть оставлена без внимания. Как пишет Вейд Пикрен: «Сегодня возникает потенциал для развития новой психологии, в основе которой – множественность культурных и этнических оснований. Психологии, включающей в себя евроцентрическую традицию, но не ограничивающейся ею. Психология, которая будет развиваться на основе интеллектуальных и культурных ресурсов множества стран, будет обладать теорией, методологией и практикой, значительно превышающими по своим возможностям отдельно взятые евроцентрическую или американскую традиции» (Pickren, 2009, р. 431).

Глобальная психологическая наука, формирование которой с неизбежностью происходит в процессе общей мировой глобализации, формируется как сеть различных по своим теоретико-методологическим основаниям, но активно взаимодействующих центров, это открывает новые возможности для совместного научного творчества (Журавлев и др., 2018). В контексте становления глобальной многополюсной психологической науки биосоциальная проблема не утратила актуальности, но приобрела новое звучание. Если в предшествующий период она главным образом представлялась как проблема среды и наследственности в становлении индивидуальности человека (Nature & Nuture), то сегодня основной обсуждаемый ее аспект – проблема культурных различий, взаимосвязи биологии и культуры, а центральным дискуссионным вопросом является возможность построения «универсальной» психологии и поиск «универсальных» общечеловеческих характеристик.

Значимость и распространение темы культуры в гуманитарном дискурсе непрерывно возрастает. Неслучайно Cultural Studies теперь выделены в отдельную область исследований в международных классификаторах. Яан Вальсинер, один из лидеров культурной психологии, отмечает, что причиной этого является «культурный стресс», переживаемый нашей цивилизацией в последние десятилетия, вследствие динамического взаимодействия культур (Valsiner 2009а, р. 8).

Понятие культуры часто встречается в общегуманитарном дискурсе, несмотря на то, что единого и общепринятого определения этого понятия нет. В статье Густава Ягоды (Jahoda. 2012) представлен обзор определений, имеющих место в современном дискурсе, где показано, что определения эти не только весьма различны, но даже оказываются несовместимыми. В результате автор приходит к выводу, что единого определения понятия культура, которое охватывало бы весь дискурс, в котором это понятие используется, дать невозможно, и в каждом случае необходимо эксплицировать рабочее определение.

Следуя этому совету, укажем, что в нашем понимании культура – это целостное многоаспектное явление, система, которая включает в себя процессы, продукты и результаты человеческой деятельности, материальные и духовные, сохраняемые в социуме и передаваемые из поколения в поколение небиологическим путем. Материальные продукты и результаты человеческой деятельности – это артефакты, продукты социокультурных адаптаций – преобразованный человечеством лик планеты, среда его обитания – от планетного и даже космического масштаба до ювелирных изделий. Духовная сторона включает в себя такие продукты и результаты, как язык, литература, искусство, наука. Культурные процессы условно разделяются на внешние и внутренние. Внешние – социальные: от индивидуальных способов поведения до обычаев, традиций народов. Внутренние – высшие психические функции.

Дискурс взаимосвязи культуры и психологии стремительно расширяется. Поиск на портале журнала Annual Review of Psychology, в котором публикуются фундаментальные обзоры, где отслеживаются основные итоги развития исследований в различных областях, показывает, что впервые тема культуры стала здесь предметом обзорной статьи в 1973 г. За последующие четверть века, до 1998 г., было опубликовано 11 обзорных статей. В первом десятилетии XXI в. вышло уже 8 обзорных статей, во втором – уже 10.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше
Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше

Сталкиваясь с бесконечным потоком новостей о войнах, преступности и терроризме, нетрудно поверить, что мы живем в самый страшный период в истории человечества.Но Стивен Пинкер показывает в своей удивительной и захватывающей книге, что на самом деле все обстоит ровно наоборот: на протяжении тысячелетий насилие сокращается, и мы, по всей вероятности, живем в самое мирное время за всю историю существования нашего вида.В прошлом войны, рабство, детоубийство, жестокое обращение с детьми, убийства, погромы, калечащие наказания, кровопролитные столкновения и проявления геноцида были обычным делом. Но в нашей с вами действительности Пинкер показывает (в том числе с помощью сотни с лишним графиков и карт), что все эти виды насилия значительно сократились и повсеместно все больше осуждаются обществом. Как это произошло?В этой революционной работе Пинкер исследует глубины человеческой природы и, сочетая историю с психологией, рисует удивительную картину мира, который все чаще отказывается от насилия. Автор помогает понять наши запутанные мотивы — внутренних демонов, которые склоняют нас к насилию, и добрых ангелов, указывающих противоположный путь, — а также проследить, как изменение условий жизни помогло нашим добрым ангелам взять верх.Развенчивая фаталистические мифы о том, что насилие — неотъемлемое свойство человеческой цивилизации, а время, в которое мы живем, проклято, эта смелая и задевающая за живое книга несомненно вызовет горячие споры и в кабинетах политиков и ученых, и в домах обычных читателей, поскольку она ставит под сомнение и изменяет наши взгляды на общество.

Стивен Пинкер

Обществознание, социология / Зарубежная публицистика / Документальное
Цивилизационные паттерны и исторические процессы
Цивилизационные паттерны и исторические процессы

Йохан Арнасон (р. 1940) – ведущий теоретик современной исторической социологии и один из основоположников цивилизационного анализа как социологической парадигмы. Находясь в продуктивном диалоге со Ш. Эйзенштадтом, разработавшим концепцию множественных модерностей, Арнасон развивает так называемый реляционный подход к исследованию цивилизаций. Одна из ключевых его особенностей – акцент на способности цивилизаций к взаимному обучению и заимствованию тех или иных культурных черт. При этом процесс развития цивилизации, по мнению автора, не всегда ограничен предсказуемым сценарием – его направление может изменяться под влиянием креативности социального действия и случайных событий. Характеризуя взаимоотношения различных цивилизаций с Западом, исследователь выделяет взаимодействие традиций, разнообразных путей модернизации и альтернативных форм модерности. Анализируя эволюцию российского общества, он показывает, как складывалась установка на «отрицание западной модерности с претензиями на то, чтобы превзойти ее». В представленный сборник работ Арнасона входят тексты, в которых он, с одной стороны, описывает основные положения своей теории, а с другой – демонстрирует возможности ее применения, в частности исследуя советскую модель. Эти труды значимы не только для осмысления исторических изменений в домодерных и модерных цивилизациях, но и для понимания социальных трансформаций в сегодняшнем мире.

Йохан Арнасон

Обществознание, социология