Бирит-нарим (СИ)

   Он стоял на уступе зиккурата, -- город лежал внизу, темный сейчас, едва различимый сквозь стену ливня. Тучи скрывали небо, но Лабарту знал, -- уже наступил рассвет, солнце встает, поднимается над крепостными стенами.

   Обернулся на шорох шагов, готов был сорваться с места, ударить, бежать, -- ведь воздух все еще звенел и не отпускала память о боли.

   Из галереи храма вышли двое младших жрецов.

   Лабарту перевел дыхание, вновь запрокинул голову. Дождь был неистовым и теплым, и на вкус -- совсем не тот, что во сне.

   Совсем не тот, что тогда...

   -- Гроза, -- тихо сказал один из жрецов. Лабарту искоса взглянул на него. Человек стоял, подставив дождю ладони, словно пытался, но не мог удержать воду. -- Сколько лет не было такого? Должно быть, это знак...

   -- Осада скоро кончится, -- согласился второй. -- И читающие по звездам говорили -- война не будет долгой...

   Не глядя на них, Лабарту прошел мимо, в распахнутые двери, прочь от потоков воды и росчерков молний.

   Тот дождь, что мне снился, -- добрым знаком быть не может.

5.

   Тучи все еще скрывали солнце, когда во двор храма хлынула толпа. Исчезли уже следы дождя, вода ушла сквозь камни, впиталась в сухую землю, -- но то и дело слышался дальний гром и воздух был пронизан силой.

   -- Закрывайте ворота! -- закричал начальник стражи. -- Больше никто не вместится в храм! Закрывайте ворота!

   Лабарту стоял на лестнице, среди обитателей святилища. Здесь были писцы и жрецы, служанки и рабыни, -- смотрели вниз, на толпу, заполонившую двор, и вглядывались вдаль -- не горит ли город, не тянутся ли над крышами клубы черного дыма. Но впервые за многие дни воздух очистился от гари, и нигде не виднелись следы огня.

   И все же, город пал, в этом не было сомнений.

   Лабарту стоял, обхватив ладонями локти. Озноб бил его -- следы дурманящей крови, отпечаток безумных снов.

   -- Царь сам отдал им Баб-Илу.., -- пробормотал кто-то неподалеку. -- Могли бы выстоять, продержаться, не так силен Элам...

   Я хочу увидеть... тех, кто пришел взять этот город.

   Лабарту обернулся. Дети его сердца стояли ступенькой выше. Зу, закутанная в покрывало, была неподвижна, и взгляд терялся в тени накидки. Ишби же переминался на месте, то смотрел на хозяина, то озирался по сторонам и вглядывался вниз.

   Разве не должен я остаться здесь, в безопасности, рядом с теми, кого обратил?... Лабарту зажмурился на миг, но мысли яркими были, лихорадочными, обжигали. Но я хочу увидеть, что там, за стенами храма... Да, знаю, чего хочу, и сделаю так.

   Заговорил -- еле слышно, так, чтобы лишь экимму могли различить его слова:

   -- Выйду за ворота. Но буду рядом. Если нужен буду вам -- зовите, и вернусь немедля.

   Не дожидаясь ответа, побежал вниз по лестнице.

   Ворота с глухим лязгом захлопнулись, рассекая людской водоворот. Старший жрец и стражники кричали что-то, пытаясь успокоить толпу, но голоса их терялись среди гомона и шума.

   Лабарту не оглядывался, спешил, но никто не остановил его, не задержал на пути к потайным воротам.

   Едва заметен был этот выход -- ступени, спускающиеся к нише в стене, а там -- дверь, столь низкая, что Лабарту пришлось согнуться, проходя.

   -- Все страшатся грабежей и разбоя, рвутся в храм, -- сказал стражник, отодвигая тяжелые засовы. -- А ты хочешь покинуть эти стены? Да, царь мирно отдал чужакам город, но добра от них ждать не приходится, а ты, тем более...

   -- Не тревожься за меня, -- отозвался Лабарту. На миг задержался, взглянул на стражника, коснулся его текучей силой чар. И тот замолк, отступил с дороги. А Лабарту добавил: -- Нет причин для тревоги, скоро вновь буду здесь, в стенах храма.

   И выскользнул наружу.

   Торопился, словно что-то ждало его впереди. Сердце колотилось, обгоняя мысли, и путаница переулков показалась бесконечной, хоть и миновал их за несколько мгновений. Но выбежал на царскую улицу и остановился, замер среди людей, жмущихся к стенам.

   Грозовое небо клубилось, текло над городом, а воздух, пронизанный страхом, стал прозрачным, и оттого еще ясней стали звуки: цоконье копыт и скрип колес, бесконечная череда шагов, окрики и глухой стук дерева о бронзу.

   Чужестранцы шли по царской улице, людская река -- от ворот до площади дворца, -- войско, взявшее Баб-Илу. Лабарту вглядывался в шагающих воинов Элама, но видел лишь обычных людей, гордых победой, предвкушающих добычу.

   Как же?.. Ведь стены сокрушить не смогли, но вот -- захватили город. Как?..

   И в ответ пришел голос из воспоминаний, пропитанных дымом сгоревших кораблей.

   "Нет такой крепости, -- сказала Инанна-Атума, -- Которую невозможно взять".

   Лабарту оглянулся, почти веря, что увидит ее рядом, -- но лишь горожане окружали его, и безликими сейчас казались, как кирпичи в кладке стен.

   Война кончилась, а Врата Бога остались моими... Никто не посягнул...

   Тесно стало в толпе и весь город, многолюдный, огромный, показался меньше храма Мардука. Перепутанные клубки улиц, храмы, пристани и площади, -- все словно уменьшилось, помещалось в ладонях.

   А если выйти из города -- каналы, поля. А за рекой -- степь, сколько хватает глаз... А если пойти вдоль реки...