Бирит-нарим (СИ)

   Если пойти вдоль Евфрата, вверх по течению реки, то путь этот приведет в незнакомые земли, а потом...

   -- Я не могу уйти сейчас, -- прошептал Лабарту и не заметил, что говорит вслух, на наречии, давно забытом тут. -- Позже, когда свободными станут и Ишби, и Зу... тогда...

6.

   Город возвращался к жизни, но все еще походил на больного, едва верящего в выздоровление. Сперва казалось - гроза смыла запахи осады, унесла прочь, - но теперь они возвращались, сперва едва заметные, а потом все более ясные, как отрава на губах.

   Ишби шел, стараясь не встречаться взглядом с людьми - ведь слишком злыми и испуганными были глаза прохожих. А Зу куталась в накидку, но шла, вскинув голову, глядя вперед.

   Сегодня, после утренней молитвы, сестра попросила: "Пойдем со мной". И, прежде чем Ишби успел задать вопрос, пояснила: "Если уйдем вместе, он не обеспокоится, и ни о чем не спросит".

   И сейчас они шли по улицам городам, чью кровь все еще сжигала лихорадка, и все ближе подходили к главной площади, к сердцу власти, захваченному иноземцами.

   - К кому мы идем, Зу? - спросил Ишби.

   Зу коснулась его плеча, мимолетно, будто пыталась успокоить.

   - Шакету встретит меня на площади, - она говорила спокойно, словно речь шла о делах обсуждавшихся не раз. - Я вернусь на закате, встреть меня, вместе вернемся в храм.

   - Шакету?.. - изумление прорвалось в голос, и Ишби не остановился, продолжил: - Неужели к нему ты ходишь?

   Сестра засмеялась. Прохожий обернулся, и пришлось ускорить шаг. Зу плотней запахнула покрывало и шепнула, склонившись к Ишби:

   - Ты порой будто правда ребенок... Разве стала бы я искать встреч с таким, как Шакету? Нет, он лишь отведет меня во дворец.

   Ишби знал, что не нужно спрашивать, но промолчать не сумел.

   - Но кто ждет тебя там, во дворце?..

   - Скоро ты увидишь его и узнаешь его имя, - пообещала сестра. Ишби чувствовал улыбку в ее голосе. - А пока что - к чему спрашивать? Если не будешь знать тайну, то не придется и хранить ее.

   Верно. Ишби вздохнул и показалось - воздух стал чище, и горожане уже не так неприветливо смотрят. Разве важно, к кому идет Зу? Важно, что это дарит ей радость.

Глава пятая

Душа города

1.

   Звезды сегодня близкими были и неумолимыми, и ни туман, ни облака не заслоняли их, не мешали читать знаки ночи. На вершине зиккурата время текло медленно, -- час миновал, и второй, масло дважды подливали в светильник, но огонь его словно бы мерк под холодным светом небес.

   Несколько мгновений жрец стоял неподвижно, а потом заговорил вновь, и Лабарту склонился к табличке, записывая его слова.

   -- Звезда Нинурты соединилась со звездой Нергала в доме плодородия. -- Голос жреца звучал отстраненно, спокойно, словно не по звездам он читал, а по книге. -- Пробудет так долго. Звезда же Инанны вошла в обитель войны, а луна...

   Палочка оставляла на глине острые следы, строки ложились одна за одной... От бессонных ночей и от жара города, не остывающего и ночью, -- кружилась голова, и клинописные знаки, казалось, сплетались в созвездия. И стоит в всмотреться в темную глину, -- и вот она, звезда мореходов, вот колесница, вот охотник...

   -- На сегодня довольно, -- произнес жрец.

   В молчании спустились они по лестницам, миновали галерею. Стражники у дверей расступились, пропуская в чертог наблюдающих за звездами. Было здесь темно и пусто, -- но завтра соберутся жрецы Сина, станут читать таблички и толковать движения светил.

   Лабарту положил записи на стол, поклонился, хотел идти прочь. Но жрец остановил его.

   -- Не передумал? -- спросил служитель Сина.

   Лабарту не медлил с ответом -- слова давно были готовы.

   -- В храме все были добры ко мне, -- сказал он, и привычно прижал ладонь к сердцу, голову склонил, как подобает. -- Щедро платили мне здесь за труд. И святость этого места была мне высшей наградой. Но я должен вернуться в Эшнунну, не могу ослушаться старших моей семьи...

   Слова текли легко, ведь все продумано, -- пришла пора сменить облик, и уже назначен день и час, когда писец из храма Сина навсегда покинет город, а Лабарту примет другое имя и вновь, неузнанный, станет жить среди людей.

   -- Если бы братья позволили мне остаться!.. Но они непреклонны...

   -- Ты не понял меня, -- прервал его жрец. На мгновение воцарилась тишина, и слышны стали ночные шорохи. Лабарту выпрямился, приготовился коснуться жреца своей силой, но тот продолжил: -- Останься здесь и обещаю тебе -- не пройдет и семи дней, как тебя посвятят в тайны Сина и возведут на первую ступень. Станешь служителем бога, и родне своей будешь неподвластен, сможешь остаться тут.

   Служить богам... Улыбнулся, обнажив клыки, -- знал, что темнота его скроет. ...я не буду.

   Но не удержался, спросил, и удивления в голосе не сумел скрыть:

   -- Почему? Столько писцов в храме, отчего же ты выбрал меня?..

   -- Я вижу, ты сможешь изучить пути звезд, -- отозвался жрец. -- Все, что нужно для этого, есть у тебя.

   У меня?