Бисмарк и Россия. 1851-1871 гг.

XXXVII Под Салическим законом понимается норма престолонаследия, согласно которой правление наследуется членами династии по нисходящей непрерывной мужской линии. В случае смерти монарха, имевшего сыновей и братьев, престол переходил к старшему из его (монарха) сыновей или к старшему из его (старшего сына) потомков, но не к следующему по старшинству брату, что было характерным для Лествичного права. Вместе с тем, по салическому закону, в случае, если король умер, не оставив сыновей или внуков по мужской линии, но оставив дочь, на престол не может претендовать ни эта дочь, ни внук (сын этой дочери), а только брат покойного короля или его племянники (сыновья этих братьев); если братьев и их потомков нет, а есть только сестры – тогда дяди и их потомки. Салический закон не раз приводил к образованию независимых государств. Это происходило в случае, если одни и те же монархи одновременно правили по личной унии двумя территориями, в одной из которых было принято салическое наследование, а в другой – право первородства с допущением женщин к престолу. Так, в 1837 г. со смертью Вильгельма IV, короля одновременно Великобритании и Ганновера, британский престол достался его племяннице Виктории, а ганноверский – его младшему брату герцогу Камберлендскому Эрнсту Августу I (который был моложе, чем покойный отец Виктории). Таким образом, была прекращена личная уния между Великобританией и Ганновером. В 1890 г. подобным образом получил независимость от Нидерландов (где королевой стала Вильгельмина) Люксембург, в котором действовал салический закон.

XXXVIII К началу 1864 г. сохранялась нестабильная ситуация в Объединенных княжествах Молдавия и Валахия, вызванная недавним международным кризисом, в который также были вовлечены Османская империя, Россия и Сербия. Петербург внимательно следил и за продолжавшимися в Объединенных княжествах крестьянскими беспорядками. На этом фоне в российской столице была непонятна занимаемая в этом вопросе уклончивая позиция Берлина. В этой связи в своем секретном письме Убри Горчаков обратил внимание на следующее: «Я осмеливаюсь напомнить Бисмарку, что всякий раз, когда мы обсуждали с ним вопросы, связанные с этими землями, он говорил нам, что Пруссия имеет к ним лишь второстепенный интерес и что априори он не видит причин идти в противоположном направлении от нашего. Какой же тогда может быть мотив, который заставит его склониться к какому-то направлению или приведет к неизбежному антагонизму между нами – и это в вопросе, имеющем для России большое значение, при этом никоим образом не затрагивающем прямых интересов Пруссии. Боюсь, это еще одна из тех иллюзий, следы которых нам показали ваши отчеты» (см.: Горчаков – Убри. 10 / 22. III. 1864 // ГАРФ. Ф. 828. Оп. 1. Д. 1431. С. 124–125). Будучи посланником в Петербурге, Бисмарк был свидетелем охлаждения отношений между Петербургом и Парижем в начале 1860-х гг. вследствие бездействия Франции в решении этой очень чувствительной для России проблемы. Сейчас временную прусскую пассивность в обсуждении восточного вопроса Бисмарк объяснял стратегическим шагом. По его плану, «бездействие» Пруссии в восточном вопросе укрепляло диалог между Берлином и Парижем, что увеличивало трещину в отношениях Англии и Франции и шло на пользу восточной программы России (см.: Bismarck an Pirch. 30. IV. 1864// GW. Bd. IV. S. 401–403, см. также APP. Bd. V. S. 55–57).

XXXIX Интересно то, что эти идеи находили отклик в самих национальных областях. Так, «польская революционная партия в Галиции действует с наглостью, которая доказывает, что она решилась не отступать ни от каких крайностей <…> организация подземного правительства <…> совершенно готова; машина в полной деятельности» – см.: Neue Preußische Zeitung. 23 Februar 1864. № 45. S. 3.

XL «Санкт-Петербургские ведомости» передавали по этому поводу: «Один из симптомов, указывающий на присоединение герцогства к Пруссии. Прусское правительство недавно послало в герцогства инженера для съемки местности, где бы можно было прорыть канал, который, проходя через герцогства, соединил бы Балтийское море с Северным <…> датское правительство противилось прорытию его, потому что последнее сильно бы повредило Копенгагену. Канал предполагается сделать доступным не только для больших купеческих судов, но и для военных. Всякое копенгагенское правительство будет противодействовать прорытию такого канала, следовательно, предприятие может состояться лишь в том случае, если компания будет уверена в совершенной независимости от датского правительства той местности, через которую будет проходить означенный канал» – Санкт-Петербургские ведомости. 26 апреля (8 мая) 1864. № 91. С. 369.