Bittersweet (СИ)

Ромуальд поднялся со своего места, подошёл ближе и вернул практически пустой стакан законному владельцу. Отходить не торопился, чуть склонил голову и наблюдал. Илайя вскинул бровь, не зная, как отреагировать и что сказать. Он сомневался, что этот разговор внезапно перейдёт в очередной поцелуй. Второй, кажется? Да, второй, если думать именно о полноценном взаимодействии, а не о попытках поцеловать со стороны одного и стремлении продемонстрировать отвращение со стороны другого. Он и не перешёл, потому что Ромуальд, протянув нечто, отдалённо похожее на «твою мать», опустил голову, волосы занавесили лицо. Этим, собственно, момент, наталкивающий на романтичные мысли, мог закончиться. Однако… Не закончился. Потому что Ромуальд подался вперёд и, ткнувшись носом куда-то в шею, выдохнул едва слышно два слова. «Прости меня». Он сказал единожды и вряд ли планировал повторять. Его дыхание прошлось по коже, и легко было предположить, что он прижмётся к ней губами. Этого он тоже не сделал. Сказал и практически моментально отстранился.

– Независимо от того, как ты на это ответишь, я всё же подвезу тебя до дома, – произнёс, окончательно усмирив эмоции.

Илайе на несколько секунд показалось, что он не просто окунулся в аромат этого одеколона, но и искупался в нём, несколько раз погрузившись с головой и задерживаясь до тех пор, пока не заканчивался воздух, пока не приходилось выныривать на поверхность ради очередного глотка.

Слов у него не оставалось, потому пришлось довольствоваться жестами. Он согласно кивнул.

Потом всё же нашёл в себе силы и сказал то, что, наверное, следовало сказать с самого начала.

– А ты меня. Ромео, прости за всё.

========== 25. ==========

Soundtrack: L’^Ame Immortelle - Warum; Timo Tolkki’s Avalon (Elize Ryd feat. Sharon den Adel) - Shine

Продолжительные разговоры об одном и том же утомляют, равно, как и попытки навязать мнение со стороны. Мнение, с которым ты категорически не согласен.

Чем-то подобные инциденты напоминают моменты родом из детства, в которых манера навязывания зарождается, цепляется тонкими, хрупкими и слабыми нитями-корешками за благодатную почву, чтобы через определённое время окончательно освоиться на новом месте. Расти вместе с человеком и достигнуть предела. Однажды наступит период, когда эти семена, попавшие в благодатную почву, дают урожай в пределах нового поколения.

Ешь кашу, потому что она полезна, не пей газировку, от неё толстеют. Не кури, от табачного дыма желтеют зубы, от кофе, в общем-то, тоже. А ещё от табака страдают лёгкие.

Ешь кашу. Ешь кашу. Ешь кашу! Пожалуй, для усиления эффекта не хватает только дополнительного вопля на повышенных тонах. Ешь кашу, ублюдок, иначе заболеешь и сдохнешь! Приказ с последующим впихиванием в чужой рот склизкой массы, состоящей из овсяных хлопьев и кусочков фруктов, которые рассмотреть практически нереально.

В детстве Илайе неоднократно казалось, что Агата, подавая ему завтрак, именно такие слова и произносит. Относительно ублюдка, которому стоит есть кашу исключительно ради здоровья. Она не пыталась улыбаться и изображать радушие. И – есть подозрение – всё же жаждала его смерти. В сочетании с истинным настроением слова о необходимости следить за здоровым питанием смотрелись довольно нелепо. Илайя чувствовал, что ещё немного семейных завтраков, обедов, ужинов, и он подавится, а тётка будет только рада такому повороту событий. Наверное, потому он предпочитал питаться в её отсутствие, не слушая наставления о каше и прочих полезных продуктах.

Свою роль в обострении отношений с отчимом сыграла и невоздержанность Илайи в выражениях. Однажды ему было дозволено заглянуть в новую жизнь матери, поселиться в большом доме, посмотреть, как живут представители людей высшего сорта и пройтись по огромным комнатам, похожим на музейные залы.

Отчим смотрел на него волком, словно в любой момент готов был стукнуть по руке и сообщить хорошо поставленным голосом, что прикасаться к вещам стоит только с разрешения, поскольку это антиквариат, и он требует бережного отношения к себе.

Деловой человек шаблонного образа мысли и такого же стиля в одежде. Тёмные волосы, острые скулы, дорогой костюм и очки, которые он постоянно поправлял.

В глазах пасынка он старался выглядеть авторитетом, но Илайя подмечал нервозность и некую неуверенность в правильности совершаемых действий. Ехидно усмехался и продолжал осмотр помещения.