Bittersweet (СИ)

Они перелопатили сотни журналов, посвящённых оформлению интерьера, надеясь почерпнуть там идеи для своих комнат, но всё оказалось сложнее, нежели виделось на первый взгляд. Иногда попадались стоящие элементы, иногда – не очень. Во всяком случае, ни разу не было такого, чтобы Ромуальду вместе с Илайей захотелось полностью скопировать тот или иной вариант, предложенный на журнальных страницах, тем не менее, они стали неплохим источником вдохновения и позволили, в целом, определиться со своими пожеланиями. Они делали пометки, искали нечто похожее и старательно комбинировали, составляя на компьютере проекты будущего оформления комнат. Несмотря на большое количество сложностей, стоявших перед обоими, всё виделось в оптимистичном ключе, и нисколько не напрягало. Видимо, всё упиралось в прилив вдохновения, который подхватил обоих и никак не отпускал. Им отчаянно хотелось довести проект до конца, поставить последнюю точку и наслаждаться полученным результатом, перетащив сюда свои вещи. Превращать квартиру мечты в то место, куда хочется возвращаться каждый вечер и наслаждаться жизнью здесь.

Вспоминая опыт прошлого, Ромуальд несколько опасался, что процесс неимоверно затянется. Родители как-то решили самостоятельно провернуть задуманное, содрали со стен обои, вытащили мебель, разворотили всё, что только можно разворотить. В итоге почти месяц пришлось спать в руинах, потом на помощь пришли профессионалы и завершили ремонт в кратчайшие сроки. На всё им потребовалось чуть больше двух, а, может, трёх недель.

Сейчас, как Ромуальду казалось, времени нужно было намного меньше, поскольку ремонт они с Илайей планировали делать не капитальный, а косметический. Там подкрасить, там подклеить, там добавить «личных» штрихов, чтобы в комнатах прочитывалась индивидуальность, а не штамповка.

Редкие выходные уходили полностью на ремонтные работы, а потому сейчас комната была почти готова к эксплуатации. Осталось только немного поработать кисточками, а потом приступать к покупке мебели.

Сегодня выдался как раз один из таких выходных. Увлечённый ремонтными работами, Ромуальд решил домой не возвращаться, потому до поздней ночи копался тут вместе с Илайей. В результате они успели сделать больше обычного и уснули на полу в гостиной, которая к этому моменту была уже окончательно доведена до ума. Кухня, предложенная изначально, обоих устроила. Ванная комната, в принципе, тоже смотрелась неплохо. Если добавить туда пару-тройку незначительных мелочей, она окончательно станет именно их комнатой, а не обезличенными стенами. Но пока об этих мелочах особо никто не думал, на повестке дня оставалась спальня, как самая главная комната в квартире.

У Ромуальда, привыкшего к утренним пробежкам, уже давно вошло в привычку просыпаться раньше. Этой традиции он и теперь не изменял. Несмотря на то, что вчера они легли спать достаточно поздно, едва ли не под утро, сейчас он открыл глаза, поднялся с пола, потянувшись, потёр шею, разминая её. Запустил ладонь в волосы, стараясь столь нехитрым образом причесаться, понял, что затея провалилась, и пообещал себе заглянуть в ванную комнату.

Частично их вещи сюда уже переехали. Во всяком случае, несколько расчёсок и зубные щётки на полке стояли. Ромуальд засунул щётку в рот, пустил воду, плеснув немного в лицо. Не удержался и улыбнулся своему отражению.

В гостиную он вернулся, держа в руках две чашки кофе. Илайя продолжал лежать, закинув руки за голову, но глаз, по-прежнему, не открывал. То ли ещё не проснулся, то ли проснулся, но пока не планировал выныривать из мира томной неги, разливавшейся по телу в столь ранний час. Ворот чёрной толстовки был застёгнут наглухо, замок молнии находился почти у подбородка, и Ромуальду отчаянно захотелось потянуть его вниз, чтобы прикоснуться к коже. Впрочем, он вообще не мог вспомнить момент, когда ему прикоснуться не хотелось.

Их спальное место оставляло желать лучшего. Помимо отрезков плёнки, коей были закрыты полы в будущей спальне, здесь сгруппировались в беспорядке остатки обоев, всё те же журналы, которыми строители-дилетанты вдохновлялись на создание нового шедевра, тряпки и шпатели, а ещё несколько кистей. Пока ещё мягких, не покрытых краской, даже из упаковки не вытащенных.

Вообще-то Ромуальд в себе особой тяги к изобразительному искусству не испытывал, этим больше Челси занималась, да и то, не по призванию, а просто потому, что хотелось куда-то приложить силы и получить результат. Раз уж она обладала талантом, то и пользоваться им не возбранялось. Ромуальд изредка брался за карандаши, ещё реже за краски. Свои зарисовки он талантливыми не считал, да и рисовал преимущественно в стол, понимая, что с такими навыками ему в ряды популярных художников, получающих миллионы за каждую закорючку, не пробиться. Просто иногда прорывалась наружу потребность испортить пару листов бумаги, вот он и старался провести время с пользой. Кисточки не были его фетишем или чем-то таким, отдалённо его напоминающим, но сейчас рука сама собой потянулась к упаковке.