Bittersweet (СИ)

Ромуальд стремился действовать бесшумно. Он распечатал упаковку, стараясь вытащить одну из кистей, самую тонкую в представленном ассортименте. Провёл ею по ладони, проверяя, насколько удачный выбор сделал. Ворс не был жёстким, кожу не царапал. Прикосновения получались мягкими, в определённой степени приятными. Ромуальд придвинулся ближе к Илайе, присел, почти упираясь одним коленом в пол. Он протянул руку с кисточкой к лицу Илайи, замирая в нерешительности на мгновение, а потом всё-таки приводя план в действие, касаясь кожи и, надеясь, что такое пробуждение не вызовет отторжения или злости.

Он ловил себя на мысли, что в нём впервые проснулись задатки художника, того самого, который жаждет создать лучшее полотно в своей жизни. Сейчас он именно этим и занимался, обрисовывал каждую черточку лица, проводя мягким ворсом по кончику носа, по щеке, обрисовывая скулу, спускался ниже, обозначив контур. Несколько мазков невидимой краски, чуть подрагивающие пальцы, когда кисть вновь и вновь проводит по коже. Повернув её, Ромуальд дотронулся острым деревянным кончиком к молнии, проведя по ней, словно расстёгивая. Потом всё-таки потянулся к замочку, пальцы коснулись прохладного металла, согревая, чтобы дёрнуть его вниз.

Ворс кисточки скользнул по шее, оставляя за собой тонкие и невесомые линии. Светло-коричневые ресницы слегка подрагивали. Ромуальд вновь повернул кисть, начал движение в обратную сторону. Лёгкое прикосновение к линии губ. Не создающее, но повторяющее совершенное творение. Восхитительный изгиб линий, абсолютное сочетание для того, чтобы однажды, отпечатавшись на сетчатке, в дальнейшем не исчезнуть, а только сильнее и сильнее захватывать внимание, приковывая его к себе, заставляя сидеть в затемнённой комнате, не позволяя солнечным лучам прорваться внутрь, чтобы не разрушать магию утра.

Бледные, ломкие, хрупкие они обламываются так же просто, как и сухие ветки, сталкиваясь на своём пути с преградой в виде занавесок. Они не проникают в комнату, разве что совсем чуть-чуть, проползая в маленькую щель между двумя шторами, пробегаясь по паркету тонкими линиями и замирая рядом с длинными прядями, часть которых сейчас разметалась по ковровому покрытию.

Прилив вдохновения, смешанного с нежностью, затапливал Ромуальда. Ему хотелось провести кистью по бумаге, отражая на некогда белой поверхности каждую прядь или отдельные волоски, уделить внимание любой мелочи, составлявшей в совокупности неповторимую внешность. Он чувствовал себя счастливым и до невозможности влюблённым, будто бы попавшим в зависимость определённого рода.

Он вспоминал собственные слова и понимал, что не собирается от них отказываться.

Ради тебя я сделаю всё, что угодно. Только скажи…

Более того, с каждым днём он сильнее убеждался в правдивости и закономерности сказанного.

Новые чувства, достаточно странные, непривычные, построенные не только на симпатии, перетекающей со временем в любовь. Новые чувства, изначально вобравшие в себя большое количество цветов и их оттенков. Новые чувства, к которым он отчаянно тянулся и боялся потерять, потому что они отхватывали всё больше места в его жизни, выходя на первый план, позволяя оценить себя по-новому, взглянуть на собственную личность с иного ракурса, недоступного прежде. Увидеть себя самым настоящим романтическим героем, которого действительно прошибает на все эти уловки и трюки, свойственные влюблённым людям. Не противное сюсюканье с котиками, рыбками и зайками, от которых начинает подташнивать уже через пару секунд, а просто нечто такое, такое… Несвойственное ему прежде. Непонятное. Немного пугающе, несомненно, но захватывающе.

Кисть в последний раз прошлась по коже, проводя полосу между бровей. Деревянный кончик ручки подцепил и убрал прядь волос.

В комнате пахло остывающим кофе, стоявшем на столике, где с трудом нашлось место для чашек. Запах миндаля – только ароматизатор, добавленный в кофейный порошок. Вся комната – декорации, а-ля молодая творческая личность ищет себя, но пока не нашла. Холодильник пуст, потому единственное, что остаётся на завтрак – тот самый кофе и пара шоколадных конфет, почему-то оказавшихся в кармане куртки. Кажется, прихватил перед выходом из дома, а потом забыл. А сейчас они пригодились.

Ромуальда посещало море мыслей, а ворох планов казался бесконечным. Ему хотелось сорваться с места прямо сейчас, отправиться в путешествие, рвать вереск, наслаждаясь его ароматом, встречать закат в дороге, а по утрам подходить к окну в очередной гостинице и наблюдать за суетой местных жителей, бегущих на работу. Пройтись по улочкам маленький английских городков, оказаться на пляже в каком-нибудь экзотическом месте, пить кофе, сидя на капоте арендованного автомобиля, погрузиться с головой в изучение тайн и легенд, присущих тем или иным местам, в какие только может занести судьба. Попробовать себя в чём-то новом, независимо от того, насколько окружающими котируется данное проявление творческих порывов.