Битва за Иерусалим

Уполномоченные гражданской обороны прошли на позицию, и отовсюду к ним потянулись минометчики, усталые и грязные, с запыленными, щетинистыми лицами, воспаленными от бессонницы глазами и покрытыми копотью руками. Они столпились вокруг сосудов с холодной водой, которую им подавали женщины, и пили ее с наслаждением.

— Что в городе? — спросил один из них.

— Много разрушений? — допытывался другой.

Как вообще настроение? — интересовался третий.

Во время этой минутной паузы нашлось место и шутке, и смеху, но очень скоро окрик командира «Всем на позиции» покончил с передышкой.

Гудящие рации передавали все новые и новые просьбы об огневой поддержке полкам.

Битва продолжалась.

*

В 10.00 утра командир полка Иерусалимской бригады Михаэль Файкес вместе с начальником своего разведотдела Джонни прибыл к комбригу в дом Гистад- рута за получением окончательно сформулированного приказа атаковать иорданский Абу-Тор. Задача захватить Абу-Тор была возложена на их полк ранним утром, и для ее выполнения в Эйн-Керем с холмов Иерусалимского коридора были вызваны роты полка (где они находились с дней готовности). Но поскольку накануне один бой уже был полком упущен (вы помните, бронетанковая бригада Ури Бен-Ари захватила опорные пункты Абдель-Азиз, Радар и Неби-Самуэль, тогда как готовились их атаковать солдаты Иерусалимского полка), на сей раз было решено заранее окончательно согласовать все вопросы между командиром полка Файкесом и комбригом и назначить время выступления. Полку же Файкеса поручалось в послеобеденные часы овладеть самым южным кварталом города и, таким образом, фактически завершить окружение Старого города.

Файкес и Джонни поднялись на крышу здания Ги- стадрута и оттуда наблюдали за финалом атаки парашютистов на самый северный квартал иорданского Иерусалима — Шейх-Джарах.

Пограничной линией, проходившей по самой середине Абу-Тор, до этого дня служило высокое и широкое заграждение, делившее квартал на две части. По обе стороны границы друг против друга стояли восемь основательно укрепленных каменных домов. Четыре дома были позициями иорданцев, четыре др; лгих — израильтян. На северной оконечности квартала находилась арабская позиция Бет-Хатрисим, а против нее — позиция Бет-Хатрисим израильская. За ней — позиция «взводного дома», прозванного так потому, что в доме размещался взвод легионеров. Напротив — ее израильский двойник. Затем позиция Арье в центре и позиции Лулав на южном конце квартала, напротив — их израильские двойники под теми же названиями. Задача полка Файкеса заключалась в захвате четырех ключевых иорданских позиций, что открыло бы доступ ко всему иорданскому Абу-Тор и овладению им.

Командиры рот, которым эту задачу предстояло осуществить, с утра прибыли в израильский Абу-Тор и разошлись по своим участкам, дабы каждому досконально изучить его, определить исходные точки прорыва и до полудня представить командиру полка детальную программу наступательных действий.

*

Моше, один из ротных Файкеса, отправился на самый южный участок и приблизился к позиции Лулав, где накануне мы оставили Менахема любующимся, подобно Пьеру Безухову, красотой поля боя. С того времени он успел побывать в огне уже не в качестве эстетствующего наблюдателя, а в шкуре рядового бойца. Когда в 2.00 началась огневая подготовка, сосредоточенная на пограничной линии и готовившая прорыв парашютистов в Полицейскую школу и Американский квартал, его пулемет строчил вместе с сотнями других пулеметов, базук, минометов и ружей. Когда вражеские орудия начали обстреливать позиции Абу-Тор, он лежал под снарядами, и все пространство вокруг него было словно начинено зажженными светильниками. «Ляжет одна из этих штучек рядом, — прошептал его сосед, — и запросто выпустит из тебя кишки».

Сегодня утром Менахем вновь издали наблюдал за страшными огненными стрелами, летевшими с гребней Азарии и Абу-Диса на Резиденцию Верховного комиссара и испепелившими вокруг него рощу. Обстрел тянулся уже очень давно, а Менахем различал на горизонте лишь зеленое пятно рощи да вздымающиеся клубы дыма. Он не знал, что в эту зелень с воем, один за другим, ложатся снаряды, и многие солдаты из охраны Резиденции окрашивают рощу кровью и оглашают ее душераздирающими криками («Бежать в убежища! Артналет!» — «А-а-а-аа… Моя нога! Ногу оторвало!..»). Некоторых так искалечило, что их невозможно было опознать. Другие очевидцы этого кошмара буквально окаменели. Их приходилось подолгу расталкивать, чтобы заставить выбраться из зоны пожара. «Никто из нас не верил, что мы выйдем из этой Резиденции живыми», — говорит один из солдат.