Благословение небожителей. Том 1

Тридцать три небожителя приняли вызов – решили вместе преподать наглому выскочке урок.

Боги войны были опытны и могущественны; за каждым стояло множество верующих – они даже не сомневались в победе над юным демоном. Но Хуа Чэн разбил их всех до единого, ударами своего ятагана обратив их оружие в пыль.

Никому не известный демон явился с горы Тунлу.

В недрах вулкана Тунлу расположен знаменитый Гучэн – город ядовитых тварей. Вопреки названию, никаких тварей местные жители не разводят – можно сказать, они сами источают яд.

Раз в сотню лет тысячи духов собирались здесь и сражались друг с другом, пока не оставался только один. Редкому демону везло уцелеть в этой битве, но если уж кто выживал, то становился величайшим злом, князем демонов, способным ввергнуть целый мир в хаос. Ныне были известны всего двое таких, и один из них – Хуа Чэн.

После поражения богов войны настал черёд богов литературы: не можешь взять силой – превзойди умом.

Но и тут небожителей ждал провал: Хуа Чэн превосходно знал историю и разбирался в изящной словесности. Порой он был любезным, порой язвительным, иногда проявлял невероятное упрямство; мог быть и въедливым, и изворотливым. Он действительно обладал талантом оратора, а лукавыми речами умел сбить с толку кого угодно. Боги литературы, выставленные полными олухами, пришли в такую ярость, что плевались кровью, но ничего поделать не могли.

Хуа Чэн прославился в одночасье.

Но не так страшен был провал, как то, что последовало за ним: Хуа Чэн потребовал сдержать данное бессмертными обещание. А они условились: проиграет демон – вручит им свой прах, выиграет – и все тридцать три божества покинут небесные чертоги, чтобы стать обычными людьми.

Не допуская и мысли о поражении, небожители посчитали ставку Хуа Чэна верхом безрассудства, а теперь сами оказались в, мягко говоря, неловком положении.

Никто из них не собирался держать уговор. Они рассудили так: клятвы нарушать, конечно, нехорошо, но опозорься кто один – ему было бы стыдно, а так они все вместе могут сделать вид, что ничего не случилось, и даже посмеяться над соперником. Людская память коротка… Кто через пятьдесят лет вспомнит, что тут произошло на самом деле?

С кем-нибудь другим это бы, может, и сработало, но только не с Хуа Чэном.

Не получается выполнить обещание? Что ж, он с радостью поможет!

И демон спалил все храмы тех небожителей.

По сей день обитатели небесного царства вздрагивали при упоминании той ночи, когда демон в красном сжёг святилища тридцати трёх богов войны и литературы.

Подношения верующих – это основной источник божественной силы. Пока людям некуда пойти, нет ни молитв, ни благовоний. На восстановление святилищ может уйти сотня лет, и кто знает, удастся ли тогда вернуть прежнее могущество. Для небожителей страшнее катастрофы и представить нельзя. Никто не знал, как Хуа Чэну это удалось, но в ту ночь он спалил более десяти тысяч храмов.

Безумец.

Небожители бросились за помощью к Цзюнь У, но даже он оказался бессилен. Хуа Чэна не в чем было обвинить: его вызов приняли добровольно, а затем – что ж, демон разрушил только храмы, людей не тронул. Можно сказать, он предложил богам прыгнуть в яму, а те залезли в неё и собственными руками закопались как можно глубже.

Изначально намереваясь показать всему миру свою победу над самоуверенным чужаком, небожители использовали человеческие сновидения. Так члены правящих семей и аристократы могли во сне наблюдать за поединком – а вернее, за разгромным поражением богов как на поле битвы, так и в состязаниях по ораторскому искусству. Неудивительно, что после пробуждения многие разочаровались в них и переметнулись на сторону демона.

Тридцать три небожителя, лишившись храмов и последователей, постепенно были забыты и исчезли без следа, а их место со временем заняли новые вознёсшиеся.

С тех пор на Небесах настолько боялись Хуа Чэна, что одного упоминания красных одежд и серебряных бабочек было достаточно, чтобы у небожителей волосы встали дыбом. Некоторые страшились привлекать к себе излишнее внимание: вдруг демон явится бросить им вызов, а потом спалит и их храмы? Кто-то оказался в долгу за оказанные услуги и помалкивал, осознавая, насколько крепко его держат за горло. В конце концов многие даже прониклись к Хуа Чэну чем-то вроде уважения: только дурак мог отрицать его могущество и влияние.

В общем, в небесных чертогах к Хуа Чэну одновременно относились с ненавистью, страхом и почтением.

А из тридцати пяти богов, кому был брошен вызов, всего двое отказались от состязания: генерал Сюаньчжэнь, Му Цин, и генерал Наньян, Фэн Синь. Тогда, не принимая противника всерьёз, они посчитали это ниже своего достоинства. И только позднее смогли оценить, насколько верным было то решение.

Хуа Чэн запомнил этих двоих. С тех пор, если они сталкивались в день Фестиваля голодных духов, всякий раз встреча оканчивалась дракой; о тех серебряных бабочках боги войны отзывались не иначе как о свирепых, бешеных тварях.